Читать «Тьма надвигается» онлайн - страница 23

Рохелио презрительно поджал губы.

– Да уж, друг друга они резали очень… эффективно.

Фернао горько хохотнул.

– Конунг Свеммель научит ункерлантцев эффективности не раньше, чем король Ганибу – своих подданных скромности.

– Но у Ганибу есть хоть капля соображения – столько и от валмиерца можно ожидать, – заметил Рохелио. – Он не пытается переделать натуру своих подданных. – Капитан всплеснул руками. – Ну вот! Видите, друг мой? Вдвоем мы разрешили все проблемы мира!

– Кроме одной: как заставить мир обратить на нас внимание, – отозвался Фернао, чья язвительная натура только оттеняла экстравагантные выходки Рохелио.

Впрочем, о деле капитан не забывал.

– Если мы идем обходным курсом, мой чародейный друг, не пора ли менять становую жилу?

– Если бы мы вправду хотели пойти в обход, мы бы подняли паруса – паруса на мачтах, как во дни Каунианской империи, – заметил Фернао. – Тогда мы могли бы пройти мимо берегов Сибиу на расстоянии плевка, и никто бы не заметил.

– О да, без сомненья! – Рохелио вздернул брови. – И стоило бы налететь буре, как нас размазало бы по Клужским рифам. Нет уж, спасибо! В те времена, конечно, были мужи – безголовые от рождения, вот что я скажу. Плыть по воле ветра, наугад, без помощи сил земли? Да кто в здравом уме на такое осмелится?

– Например, невежда, – ответил Фернао. – Или яхтсмен. Но поскольку я не тот и не другой…

Чародей снял висевший на шее амулет из янтаря и магнетита в золотой оправе и стиснул в ладонях, чувствуя, как течет волшебство по становой жиле, вдоль которой мчалась «Пантера». Он не мог бы описать словами это ощущение, но выучился его толковать.

– До пересечения жил – три минуты, капитан, может, четыре.

– Тогда пойду встану к румпелю сам, – проговорил Рохелио. – Этот обормот-рулевой, должно быть, в носу ковыряется или сам с собой любится. Сколько ни кричи, а мы так и будем переть по жиле, прямо сибам в глотку.

Не дожидаясь ответа, он поспешил в рубку. Фернао знал, что капитан возводит напраслину на рулевого. А еще прекрасно понимал, что капитан знает, насколько возмутительно себя ведет, поскольку в лицо тот всегда обращался к рулевому с наилучшим почтением. Рохелио был, возможно, сумасброд, но не дурак.

Потом чародей забыл о Рохелио, забыл обо всем, отдавшись протекающему сквозь амулет, сквозь его тело чувству, которому служил не столько субьектом, сколько проводником, подобно тому, как становая жила была проводником сил, которые ощущал Фернао. Когда токи сил затрепетали перед ним, чародей чуть наклонился и резко вскинул правую руку.

Палуба вздыбилась под ногами. «Пантера» совершила поворот на правый борт. Никакой парусник не смог бы сменить курс так резко – словно тот был прочерченной по угольнику линией. Фернао не мог видеть, где пересекаются под волнами становые жилы, но и не нуждался в этом – для того ему служили иные чувства.

Убедившись, что поворот выполнен удачно, чародей повесил цепочку обратно на шею. Привычный вес амулета вернулся на свое место над сердцем. Рохелио помахал ему с мостика, и Фернао ответил ему тем же. Чародей гордился своей работой. Особенно когда выполнял ее хорошо.