Читать «О водоплавающих» онлайн - страница 141

В качестве следующего свидетеля выступала корова шортгорнской породы, которую прислужник в черной ливрее привел из дамского гардероба в дальнем конце зала. На животное, великолепный образчик своего вида, снизошел дар речи благодаря некоей магии, которая передавалась в семье Пуки из рода в род. Раскачивая выменем и подгрудком в такт своим шагам, корова неловко втиснулась на место для дачи показаний и, обратив на судей свои большие глаза, медленно обвела их меланхоличным и одновременно уважительным взором. Пука, любивший на досуге побаловаться доением коров, тонкий знаток сельского хозяйства, не отрывал от коровы глаз, любуясь изящными очертаниями ее туши.

– Ваше имя, – отрывисто произнес он.

– Никогда про такое не слыхивала, – ответила корова. Голос ее был низким, утробным и несколько иным, чем привычные голоса млекопитающих женского пола.

– Вы знакомы с обвиняемым?

– Да.

– На какой почве – социальной или профессиональной?

– На профессиональной.

– Вы были удовлетворены характером ваших отношений?

– Никоим образом.

– Опишите обстоятельства вашего знакомства.

– В книге под названием – несколько тавтологическим, я бы сказала, – «Узы узника» мне предстояло исполнять предписанные природой функции. Однако доение мое осуществлялось нерегулярно. А замечу вам, что если корова не находится на последней стадии беременности, то она испытывает крайне неприятные, мучительные ощущения, если ее не доят по меньшей мере раз в сутки. Шесть раз на протяжении упомянутого романа про меня забывали, и очень надолго.

– Испытывали ли вы при этом боль?

– О да, и весьма сильную.

Судья Ламонт произвел длительный прерывистый звук, постукивая по столу донышком своего полупустого бокала, отчего портер в нем покрылся новой пышной шапкой пены. Звук был призван оповестить всех о том, что судья Ламонт собирается задать свидетельнице вопрос.

– Скажите-ка мне, – спросил он, – а сами себя вы доить не можете?

– Не могу, – ответила корова.

– Да вы, милочка, я смотрю, белоручка. Почему бы и самой не подоиться?

– Именно потому, что рук нет, а если б они у меня и были, то все равно оказались бы недостаточно длинными.

– Не очень-то уважительно вы относитесь к суду, – сурово произнес Ламонт. – Здесь, между прочим, суд присяжных, а не оперетка. У подсудимого есть вопросы?

Треллис с беспокойством прислушивался к множеству странных звуков внутри своей черепной коробки. Отвлекшись от этого занятия, он взглянул на судью. Черты судьи хранили отпечаток заданного вопроса.

– Да, есть, – ответил Треллис, стараясь встать и явить суду как можно более энергичный вид. Это, однако, не удалось, и, по-прежнему сидя, он обернулся к свидетельнице.

– Так значит, Белоножка, – сказал он, – тебе было больно, потому что тебя не вовремя доили?