Читать «Торговка» онлайн - страница 85

Глава 4

«ГОРЬКО-О-О!»

Вскоре пошли приглашенные. Это были сплошь женщины, но не все из окончательных бабулек, были и средневозрастные, и даже две девчонки лет по четырнадцать. Эти к столу не приблизились, а стыдливо сели поодаль, лузгали семечки и смотрели. Гостьи приходили с «помочью» — чтобы не объедать хозяев, несли миски с соленьями, грибками, домашней выпечкой, с блинцами, вареными яичками и прочим. Основной градусной силой был эликсир деда Миши, но к нему прибавились и кое-какие наливочки. И даже фабричный пузырь «брынцаловки».

Что бы там ни говорилось по телику: то про грядущее благоденствие каждого, благодаря поголовному вступлению в царство свободного капитала, то про всеобщее обнищание, к коему приведет оно же, а Журчиха продолжала жить со своей земли, горбатилась на огородах и лугах круглогодично, отгородившись от всего на свете, как от татаромонголов. Правда, кое-какая цивилизация проникла и в эту глухомань. Одна из девчонок поведала мне, что у «тети Тони» есть даже забытый сыном из Петербурга видеомагнитофон, и, когда бывает электричество, у нее собираются желающие и в десятый раз смотрят фильмы «Девять с половиной недель», «Клеопатра и ее любовники». И еще сборники из кино-«Плейбоя», за которые городские платят громадные деньжищи. Все то же самое журчихинские видят друг у дружки в баньках совершенно бесплатно.

Заявилась тетка с баяном — с совершенно разбойничьей физиономией, беззубая, уже где-то тяпнувшая — и заиграла «Семеновну», притоптывая и выкрикивая частушку: «Эх, поеб…ся бы неплохо, голова не заболит, да у колхозника с картохи фуй невесело стоит!»

Ей ответили еще круче. Дед Миша заорал:

— Бабы, мать вашу, че вы интеллигенцию пугаете?! Рано еще…

В общем, застолье началось.

Очень скоро мне стало ясно, что появление моего экс-полковника и его «прописка» — только удобный повод для всей Журчихи гульнуть не бессмысленно, но как бы по значительной причине, тем более что огородные и иные работы были почти завершены. Но, тем не менее, все внимание было сосредоточено на моем Антоне Никаноровиче, вышедшем в отутюженном парадном полковничьем мундире с золотыми погонами и регалиями. Впрочем, Нину Васильевну изучали не менее пристально, выискивая «признаки», шушукались и хихикали исподтишка, замечая и черноту в подглазьях, и накусанность губ, и тот особенный отсвет в глазах, что бывает только после сладкой и бессонной ночки.

Мужиков кроме отца и деда Миши оказалось только двое. Одного, парнишку лет сорока, которого все звали «Славка», за руку привела мать. Пить ему много не давали, потому что он был совхозным электриком и оставался единственным человеком, разбиравшимся в столбах и проводах, по которым через лес притекало электричество. Без него Журчиха уже давно бы опрокинулась в тьму египетскую. Второй был крепенький пузанчик лет пятидесяти в железнодорожной фуражке. Его выперли когда-то из машинистов в тверском депо, потому что он по пьяни сшиб на своем маневровом тепловозе ограждение в железнодорожном тупике и проломил стенку этого самого депо. Мне он объяснил, что пребывает в Журчихе при жене временно и, хотя это временное пребывание длится с девяностого года, скоро вернется на новую высокоскоростную трассу Москва — Петербург через Валдай. А пока что этого паразита содержала разнесчастная жена. Впрочем, может быть, и не совсем разнесчастная, потому что он был все-таки существом в брюках, и супруга оберегала его, как клуша, ревниво озираясь на остальных журчихинских баб, и заталкивала ему в пасть самые вкусные кусочки.