Читать «Рыцарь-маг» онлайн - страница 176

— Нет. Другой отрастет.

Дик фыркнул и отмахнулся. Друид смотрел угрюмо, исподлобья, но, кажется, вовсе не злился. Серпиана, которая присела на край плаща так грациозно, что, пожалуй, только глупец не признал бы в ней женщины, смотрела на обоих с улыбкой.

— Кстати, где твой шлем?

— Там, во вьючной сумке.

— А где твой конь?

— У коновязи, конечно. Где же еще?

— И там же шлем?

— А что, кто-то может напасть на меня посреди франкского лагеря?

Дик рассмеялся:

— Разве что я... Но, конечно, я этого делать не буду. А то обо мне будут думать так же, как и о короле.

Трагерн захохотал, Элдли тоже.

— Хорошо, а щит?

— Мне щит ни к чему.

— Родная, прошу, в бою держись поближе ко мне. — Но тут он вспомнил, что в бою, как правило, оказывается в самом опасном месте схватки, и поспешил поправиться. — Нет, наоборот. Держись лучше подальше от меня. А если б ты согласилась вообще не лезть в схватку...

Она лукаво улыбнулась. Отобрала у него подшлемник и натянула на голову. И сразу стала похожа на юношу куда больше, чем с непокрытой головой.

— Я всегда буду рядом с тобой. И в бою, и вне боя. — Она покачала головой. — Знаешь, тебе должно быть стыдно совсем не верить в меня. Я же показывала, что я могу.

— Да. А я, к сожалению, видел тебя мертвой, — прошептал он. — Будь осторожна, ладно?

— Обещаю.

От Яффы бодрым маршем прошли через пыльные скалы и песок сирийской пустыни, где росли только редкие кустики черной акации, через бедные селения, выстроенные из того материала, который попался под руку, и потому почти совсем невидимые в этом царстве серого и бледно-рыжего. Мелкий песок забивался в износившиеся сапоги, под наручи, даже в волосы, скрытые подшлемником. Песок был на губах и в горле, и оттого пить хотелось в три раза чаще. Здесь уже не было соленого морского ветра, ласкающего обожженную и загрубевшую кожу щек.

Зато был песок, в котором вязнешь по щиколотку, и острые камни на скалах, уязвлявшие ногу даже сквозь подошву из грубой бычьей кожи. Но солдаты шли. Солдат всегда идет туда, куда ему приказывают идти, особенно если в конце пути — богатый город, который можно будет грабить. Коням приходилось тяжелее, чем людям. Они шли лишь потому, что их вели люди, да еще потому, что о лошадях заботились больше, чем о солдатах. Для животных всегда было вдоволь воды и овса.

Шли, почти не останавливаясь, не палили костров по ночам, спали вполглаза, а утром, стоило небу лишь чуть посветлеть, отправлялись дальше. Ночи летом короткие, так что отдохнуть удавалось не больше трех часов. Остановились лишь у Бетанополиса — сирийского названия городка Дик не смог узнать, — всего в пяти милях от Иерусалима. Святой город был еще не виден — между ним и Бетанополисом была гора, поросшая чахлыми финиковыми пальмами и низенькими мандаринами. Не обращая внимания на целую армию чужаков, крестьяне из окрестных поселений трудились на полях и в рощах. Ни одна травинка здесь не вырастала сама, если ее не поливать, не ухаживать за ней, и у местных было слишком много забот, чтоб обращать внимание на очередное нашествие.

В Бетанополисе задержались лишь потому, что королю надо было решить, кто именно пойдет первым, а кто — последним. В авангарде было опасно, но солдат, захвативший город первым, получал золотую монету, а полководец, сделавший то же самое, — всю славу. В арьергарде человек рисковал меньше, но зато мог остаться с носом. И поскольку Ричард был уверен, что в Иерусалиме почти нет вражеских войск, он заявил, что его армия и возглавит поход. Покосился на герцога Бургундского, вспомнил слова своего любимчика Герефорда — и отправил его в арьергард.