Читать «Падение Икара» онлайн - страница 89

Так неистов был этот натиск, с такой яростью бились люди за свою свободу, что легионеры не выдержали и стали отступать.

— Не позволяйте им уйти! Они же приведут других! — из последних сил крикнул по-кельтски Критогнат, падая на землю.

Солдатам и не позволили уйти: все до одного полегли они на той лужайке, где весна когда-то справляла свой праздник. Критогнат и Мерула скончались на руках у горько плакавших товарищей. Догоравший пожар потушили, разгребли угли и пепел и нашли кости Аристея и Евфимии. Под дубом, который Критогнат называл своим земляком, вырыли две могилы: в одной положили Критогната и Мерулу, в другой поставили урну с костями Аристея и его жены. Над обеими могилами насыпали по высокому холму и, нарезав широкими пластами дерн, обложили им эти холмы.

Новые товарищи Тита

Труппа, в которой Катилина пристроил Тита, не была настоящей актерской труппой; члены ее никогда не решились бы сыграть на римской сцене Плавта или Теренция, и не потому, что им не хватало таланта комических актеров — природа наделила их этим даром в избытке, — а потому, что бродяжничество было их страстью, а боязнь римских магистратов и ненависть к ним равнялись отвращению от всяких писаных обязательств и формальных договоров. Они не любили бывать в Риме, а если и появлялись, то выбирали для своих представлений самые глухие части города: кварталы за Тибором или под Эсквилином. Большим дорогам они предпочитали безлюдные проселки, которыми можно было добраться мимо одиноких хуторов и полупустых селений до маленьких сонных городков, где чаще всего и давали они свои представления.

Труппа, «содружество свободных артистов», как величали себя ее члены, состояла из четырех человек: Никомеда, сына вифинского грека, отпущенника, проведшего полжизни в Италии (Никомед и родился в Риме); сирийца Анфима, маленького складного юноши, погасить радужное настроение которого оказывалось не под силу невзгодам, щедро усыпавшим жизненный путь «свободных артистов»; в бездомной, бродячей, полуголодной жизни, которую они вели, Анфим чувствовал себя как рыба в воде. Дальше шли Аттий, исконный римский гражданин, желчный человек, слова которого бывали острее отточенного ножа, и его двоюродный брат Панса, скромное бессловесное существо, превосходный акробат, про которого брат говорил, что ум у него спустился в ноги и никак оттуда выбраться не может. Во главе «свободных артистов» стоял Никомед, человек уже немолодой, ловкий и хитрый, умевший в случае надобности пролезть в игольное ушко. В его ведение поступала вся выручка; на нем лежала забота о закупке пищи и одежды артистам, а также о приобретении некоторого количества ячной мякины для пожилого мрачного ослика, который тащил тележку, где лежал необременительный скарб артистов; этого ослика по справедливости следовало тоже считать членом «содружества», потому что он нередко принимал участие в представлениях, причем неизменно с успехом. Помимо дел «содружества», Никомед выполнял ряд поручений, которые во множестве возлагали на него Катилина и его приятели. Поручения эти были часто характера весьма сомнительного, но Никомеда это ничуть не тревожило; совесть его в этих делах особой щепетильностью не отличалась, но во всем, что касалось «содружества», включая осла, Никомед был и попечителен и безукоризненно честен.