Читать «Снег на экваторе» онлайн - страница 66

Забавное название образовано от суахилийского «тáту», что означает цифру три. Когда после провозглашения независимости предприимчивые кенийцы переделали в такси армейские автомобили, проезд стоил три цента. Название прижилось, хотя за полвека цена подскочила в сотни раз и ныне составляет десятки шиллингов.

Неузнаваемо изменился и стиль вождения. Вместо строгого британского порядка на дорогах воцарился первобытный хаос. Правил всего два. Первое: правил не существует. Второе и главное: всегда уступай дорогу матату. При нарушении второго правила водителя ждут неприятности, ведь маршрутки знамениты наплевательским отношением к любым нормам. Они не обращают внимания на светофоры, ездят по тротуарам, а если надо, то и по встречной полосе, разворачиваются на 180° на скоростном шоссе, даже не помигав для приличия указателем поворота, а могут и внезапно остановиться посреди него, чтобы подобрать или высадить пассажира.

Протестовать бесполезно. Ради увеличения выручки водители матату готовы пожертвовать собственной жизнью, не говоря о жизнях пассажиров. Дорожная полиция практически не вмешивается. Получив свою долю, постовые закрывают глаза на самые опасные художества. Терпят и пассажиры. 40 000 матату – главный транспорт страны, альтернативы которому не предвидится.

Тротуаров нет во всех столицах бывших британских колоний. В отличие от не лишенных тщеславия португальцев и французов, не скупившихся на благоустройство и украшение административных центров заморских территорий, практичные англичане деньгами не бросались. Только то, что необходимо, на что можно изыскать средства в самой колонии и что имеет шанс окупиться – таков был их принцип. В результате, за вычетом многоэтажных башен из стекла и бетона, возведенных после провозглашения независимости, Найроби представляет собой разрозненные скопления небольших разнородных домиков.

Вид с верхних этажей небоскребов, так сказать, с высоты птичьего полета, впечатляет. Приветливый, зеленый город. При ближайшем рассмотрении большинство деревьев оказывается за стенами частных домов и компаний. Парков немного. В центральном, названном Ухуру, то есть «свобода», днем вповалку лежат безработные, а после захода солнца царствуют шайки нищих, которые грабят и насилуют тех, кто не успел вовремя уйти.

Жертвами бандитов становились и наши граждане. Злую шутку сыграло с ними непонимание того, что привычка прошвырнуться вечерком по городу хороша в России, а в Африку ее с собой брать не следует. К счастью, смертельных исходов при мне не фиксировалось, но раны, травмы, потеря денег и документов случались регулярно. Однажды патруль кенийской полиции привез в российское посольство дюжего парня в разодранной рубахе, с ладонью, из которой струилась кровь. Пока посольский врач обрабатывал и перевязывал рану, пострадавший поведал мне свою печальную историю – одну из многих подобных, а потому заслуживающую упоминания.