Читать «Современное искусство» онлайн - страница 62

В поезде по пути в Бруклин Пол, вернувшись в мир нерях и оборванцев, принимается сочинять письмо Саше Бородин, запоздалое утверждение своей неподкупности: «Там, у вас в галерее, я не иначе как спятил, — так он напишет. — На меня нашло помрачение. Вот до чего доводит художника мир искусства 1980-х». Однако, добравшись домой, он, вместо того чтобы засесть за письмо, набирает, не дожидаясь, когда можно будет позвонить по дешевому тарифу, номер Лиззи.

— Дом Беллы Прокофф.

— Господи, ты говоришь прямо как прислуга. Не допускай, чтобы она превратила тебя в прислугу.

— А, это ты, — радуется Лиззи, потом, видно, соображает, который час, и спрашивает: — Что-нибудь случилось?

— Все в порядке. Просто захотелось поговорить с тобой.

— Ты приедешь на уик-энд, ничего не изменилось?

— Конечно же, приеду.

— Помнишь, как сюда добираться?

— Конечно же, помню.

— Вот и хорошо, — по ее краткому ответу он понимает, что она не одна.

— А этот тип приходил еще? Тот биограф?

— Пока нет.

— Чем вы занимаетесь?

— Читаем «Холодный дом».

— По мне так лучше снотворного не найти.

— Как идет работа?

— Хреново. Но вполне возможно, я буду участвовать в групповой выставке на 57-й. В новой галерее, в Фуллере. Полной определенности пока нет, но владелице мои работы и впрямь нравятся.

— Но это же чудесно!

— Ну… это мы еще посмотрим.

— Когда ты про это узнал?

— Сегодня. Я только что вернулся из галереи. — Воображение рисует ему Сашу Бородин, из ее тонких губ то и дело выскакивает язык. Нет, не терьер, а ящерица. Мухоловка.

— Так вот почему ты позвонил. — Лиззи на седьмом небе.

— Наверное. А сейчас мне, похоже, надо уйти. Позвони мне поскорее, договорились?

— Конечно, позвоню.

— Когда сможем поговорить.

После чего он — в приступе раскаяния — пытается работать; даже разворачивает холст, написанный по мотивам сезанновских гор, разглядывает его, хочет убедиться: так ли он хорош, как ему мнилось, когда он его писал. Но картина кажется ему слишком рассчитанной, натужно умственной, не данью восхищения, а претенциозной шуткой для междусобойчика: своей похвалой Саша Бородин каверзно отравила впечатление от нее.

Саше Бородин ничего не стоит перед групповой выставкой вломиться к нему в мастерскую, сказать, что ей нужно больше работ в таком роде или более чувственных по форме или больше красного, зеленого и лилового. От этого, как ни старайся, возвратить радость, которую он испытал при мысли, что его работы увидит свет, не удается. Думать о славе и Саше Бородин одновременно — исключено. Все, чего он алкал все эти годы, мечты о том, как его вознесут и восхвалят, низведены — и до чего: до перспективы, и то не слишком надежной, выставить свои работы в дорогой галерее при хорошем освещении. Вот ради чего он пошел на эту фаустовского толка сделку, вот какова на рынке цена его души.