Читать «Современное искусство» онлайн - страница 61

— Разумеется, Мэдденов. Что ж еще? О чем еще я стала бы говорить? В гостиной они у нее не висят, пусть она и психованная, но не настолько. Но где-то она их держит, только никто не знает, что у нее в загашнике, точно не знает. Часть картин она хранит в банковском сейфе, дюжину, не меньше, но я чую: где-то она припрятала и еще кое-что. О многих картинах до сих пор ничего неизвестно, о тех ранних, на которые в свое время никто не позарился. Не может такого быть, чтобы он их все уничтожил или записал. Один мой знакомец — он у нее работал, помогал ей, — так вот, он смекнул, что у нее где-то имеется запасец. Вынюхал, поняли?

— Что вы собираетесь предпринять, когда узнаете про тайник?

— Вы что, думаете, я потребую от вас свернуть одну из картин в трубочку и приволочь ко мне? Ну нет, я меру знаю. Значит, вы мне доложите, что и как, а я буду действовать, исходя из этого. Может, попробую подсыпаться к ней, уломать выставить его ранние работы. До сих пор не было ни одной порядочной выставки его фигуративных работ. Но это — стратегия, вас она не касается. Ваше дело — разведать, где и что, тактику тоже разработаю я. А что у вас за акцент, откуда вы его вывезли?

— А что у вас за лицо? — хочется ему спросить. Надо побыстрее уносить отсюда ноги, пока он сам окончательно не потерял лица.

— Из Австралии, — отвечает он, вставая.

— Вот как. Согласитесь, не слишком удачный. Помесь нытья и рыка. — Она оглядывает его с ног до головы, словно прикидывает: приглянется ли он ее коллекционерам. — А вы здесь легально или как?

— Совершенно легально.

— Ладно. Сядьте, если хотите. — Он пристраивается на краешке стула, она тем временем продолжает: — Значит, так, нельзя сказать, чтоб вас совсем уж не заметили, просто никто не потрудился вас раскрутить. Никто не позиционировал вас на рынке. От Брэкстона в этом смысле толку мало: он слишком богатый, ему напрягаться ни к чему. Небезынтересно было бы посмотреть, как оно пойдет, если я вас подопру — у меня есть вес.

— А если я ничего не найду?

— В таком случае привет, приятно было познакомиться. Но если мочи нет, как хочется пробиться, добудете все, что нужно. Так делаются дела у нас в Америке. Словом, звякните, когда что узнаете. — Она снимает трубку, нажимает кнопку. — Послушай, лапуля, — манием руки она указывает Полу на выход, — я получила твой текст для каталога, ты что, смеешься? Что ты мне подсунул — такие стишата сопляки пишут в школьную газетку, ковыряя в носу на уроке геометрии.

И вот он снова на 57-й, где, похоже, в самом воздухе стоит запах денег: прохожие здесь все как на подбор поджарые, холеные точно гончие, и лоснятся точно новехонькие машины. Дует ветер, метет в глаза песок, мимо него, слегка пригнувшись, точно готовясь к бою, торопятся пешеходы обоих полов. Глаза у них непроницаемые. А потом навстречу ему спешит Лиззи, в шоколадного цвета платье, шелковом кремовом пиджачке, в руке у нее красный дипломат, пепельные волосы разметаны ветром.

Разумеется, это не Лиззи, не его Лиззи, а иное ее воплощение — Лиззи, какой она была бы, если бы ее тянуло не к сестрам Бронте, а к приобретению контрольного пакета акций. Судя по решительно вздернутому подбородку, поблескивающим геометрического рисунка серьгам, сегодняшняя сделка ее ничуть не возмутила бы. Она рассудила бы, что продать своего кумира и его принципы наиболее готовому раскошелиться, а то и единственному на них претенденту, только разумно. А вот Лиззи эта сделка возмутила бы. Она верит в искусство, благородство, несгибаемость человеческого духа.