Читать «Современное искусство» онлайн - страница 51

Голос ее затихает. А Лиззи видится, как она стоит там — прямая, плечи расправлены, подбородок вздернут. Ты, Белла… Ты, Белла, ты берешь этого мужчину в мужья? Да, беру.

14

Кошачьи, зеленовато-голубые, мерцающие глаза на дряхлеющем — прямо при тебе — лице; стоит ей засмеяться, и кожа под подбородком предательски трясется. А вот улыбка у нее милая, трепетная, та же, что и тридцать лет назад. Точно такая же улыбка в придачу к цветастым тортикам и лифчику у нее на снимке, благодаря которому — других оснований нет — она может войти в века.

Это последний, за неделю до гибели, снимок Клея Мэддена. На нем он уже не тот жилистый ковбой с зажатой в углу рта сигаретой, вид у него потерянный: глаза опухли, волосы клочковатые, скверно остриженные, лоб в страдальческих складках. Навалившись на руль, он выглядывает из окна машины, а Марни Райан — она вспорхнула на кузов — кокетливо делает ручкой. Теперь, задним числом, ясно, что жить ему осталось недолго, ясно это было, по свидетельству многих из тех, кто его знал, и тогда, неясно одно: что она себе думает, с какой стати она — а ей, судя по всему, невдомек, что с ней человек в крайнем отчаянии, — с этими ее длиннющими крашеными ногтями, с этой ее зазывной позой там.

— К сожалению, мне нечем вас угостить, — сухо говорит она, но, как только он предлагает пойти куда-нибудь выпить, сразу оживляется.

— А что, прекрасная мысль. Впрочем, не могу же я идти вот так… Как по-вашему?

— Почему бы и нет? — галантно возражает он, хотя видит — еще бы не видеть, — что ее длинная хлопковая юбка вся в кошачьей шерсти, так же, как и продавленное кресло, накрытое заношенной красной шалью, куда она его усадила.

— А что… оно бы и неплохо отвлечься. Подождите, я в момент переоденусь.

В ожидании он шныряет по комнате точь-в-точь такой, как те бесчисленные конурки, где он курил травку, пока совсем недолго числился студентом Лестерского политеха. Хотя Марни Райан, несомненно, продукт пятидесятых с этой ее типичной для того времени игривостью уже не по годам, обстановка комнаты — линялое индийское покрывало на диване, бархатные драпировки, расшитые разноцветными блестками, белый афганский коврик в синих и красных узорах — приводит на память пришедшее на смену пятидесятым более раскованное десятилетие. Все здесь мятое, обтрепанное и явно несет службу сверх положенного срока. Его помощница разведала, что через год после смерти Мэддена она вышла замуж за девятнадцатилетнего студента Нью-Йоркского университета, но через несколько месяцев бросила его; в 1969 съехалась со своим учителем йоги, позже сдавала на пару с ним комнаты с завтраками на Виргинских островах. Последние двенадцать лет перебивалась с петельки на пуговку, все ее доходы — мизерное наследство от брата, за которым она ходила, пока он болел раком, да время от времени подработка корректурой в одном медицинском журнале.