Читать «Евреи в блокадном Ленинграде и его пригородах» онлайн - страница 87

Несмотря на это обращение, замалчивание заслуг воинов-евреев и ограничения в их награждении правительственными наградами продолжалось и в дальнейшем. Как и все военнообязанные тысячи евреев были призваны в армию. Многие ушли на фронт в составе дивизий народного ополчения. Особенно много евреев было в инженерных войсках, среди связистов и военных медиков, также фронтовых журналистов. Это были специалисты, мирные профессии которых пригодились и на фронте. Но много евреев сражалось рядовыми в пехоте, артиллерии, в разведке, в составе морских десантов. Немало евреев было и среди фронтовых офицеров. Только в командовании Ленинградского фронта насчитывалось 24 генерала и 6 адмиралов евреев.

Религиозная жизнь евреев во время блокады Ленинграда

Религиозная жизнь Петербурга – Ленинграда всегда сосредотачивалась вокруг Хоральной синагоги, построенной в 1893 году и закрывавшейся лишь на короткое время в 1930 году. Её деятельность не приостанавливалась и во время войны. Во время блокады Ленинграда она служила и молельным домом, бомбоубежищем, и моргом. Руководил ею в эти годы Абрам Рувимович Лубанов, который в 1943 году стал и раввином всего Ленинграда. Личность эта была легендарной.

Для того чтобы возглавлять общину в такое тяжелое время, нужно было обладать не только хорошими религиозными знаниями, но и невероятной стойкостью. Среди прихожан он пользовался абсолютным доверием и непререкаемым авторитетом. Многие приходили к нему на суд Торы, хотя официально это было запрещено. За несколько лет до смерти Лубанов перестал выходить из дома из-за ампутированной ноги, но продолжал оставаться духовным лидером общины.

«Еще тогда, когда Лубанов числился сторожем, он, по сути, исполнял роль неофициального раввина Ленинграда. То недолгое время, пока официальным раввином был Глускин, дед помогал ему. После смерти Глускина все, кому это было нужно, знали, что раввин в Ленинграде «как бы» есть.

Официальное назначение Лубанов получил лишь в 1942 году. Бабушка рассказывала: «Он не хотел, ох, как не хотел!». Но община буквально вынудила его, воззвав к чувству долга.

Выглядит странным, что официально назначенным раввином Лубанов стал в разгар блокады. Но известно, что в годы войны гонения на религию ослабли. Возможно, на этой волне власти и одобрили назначение «официального» раввина. В годы блокады, несмотря на лютый голод, семья Лубанова не ела некошерной пищи. У старшей дочери Лубанова Розы, работавшей на оборонном предприятии, был усиленный паек, включавший в себя мясные продукты. Бабушка ходила менять этот некошерный паек на крупу – и этой крупой кормила всю семью.

Моя мама умирала, у нее начался голодный понос. Спас ее Гедалья Печерский. Он принес бабушке мешочек риса и маленький стаканчик сладкого пасхального вина. Бабушка сварила рисовую кашу и стала скармливать ее маме по крупинкам, поить вином по глоточку. Это поставило маму на ноги.

Мина и мама вспоминали, что, когда проходили к себе в квартирку в Синагоге, то должны были обходить штабеля детских трупов. Маленькие девочки каждый день шагали мимо детских трупов, уже почти не замечая их…