Читать «Вечное солнце. Русская социальная утопия и научная фантастика второй половины XIX — начала XX века» онлайн - страница 6

А вот знаменитое описание «золотого века» у Овидия:

Первым посеян был век золотой, не знавший возмездья, Сам соблюдавший всегда, без законов, и правду и верность. Не было страха тогда, ни кар, ни слов не читали Грозных на бронзе; толпа умолявшая не устрашалась Уст судьи своего, — без судей были все безопасны… …Сладкий вкушали покой безопасно живущие люди. Плугом не ранена, всё земля им сама приносила… …Вечно стояла весна; приятный прохладным дыханьем, Ласково нежил зефир цветы, не знавшие сева. Боле того, урожай без распашки земля приносила; Реки текли молока, струились и нектара реки…

(Овидий. Метаморфозы, книга I, пер. С. Шервинского)

Мы привели эти цитаты ещё и потому, что будет поучительно сопоставить их с картинами «золотого века» у Достоевского (в «Сне смешного человека» и сне Версилова в романе «Подросток») и с рассказом Л. Толстого «Зерно с куриное яйцо».

Библейский рассказ о рае и изгнании из рая достаточно известен. Что же касается христианского утопизма, то в Новом завете есть два места, которые в течение веков питали не только утопическую мысль, но и массовые утопические движения. Первое находится в одном из посланий апостола Павла: «Ибо не имеем здесь постоянного града, но ищем будущего» (то есть града). Выражение «взыскующие града» употреблялось ко всем тем, кто был неудовлетворён существующими несовершенными формами жизни и искал иных. Особенно популярно было это выражение в русской сектантской среде (в частности, среди бегунов, создавших легенду о Беловодье).

Важно и то место, которое находится в Апокалипсисе (гл. 20, ст. 4; гл. 21, ст. 1–2), где о праведниках говорится: «Они ожили и царствовали со Христом тысячу лет». И далее: «И увидел я новое небо и новую землю; ибо прежнее небо и прежняя земля миновали, и моря уже нет. И я, Иоанн, увидел святый город Иерусалим, новый, сходящий от бога с неба…»

Новый Иерусалим стал синонимом земного рая. Напомним один диалог в «Преступлении и наказании» Достоевского:

«— Так вы всё-таки веруете же в Новый Иерусалим?

— Верую, — твёрдо отвечал Раскольников».

Многочисленные средневековые движения, связанные с ожиданием тысячелетнего царства праведников, называются хилиастическими (от греческого «хилиой» — тысяча). Иногда употребляется и латинское название — «милленаризм» (от латинского «миллениум» — тысяча). Сюда относятся, в частности, Т. Мюнцер и его сторонники и движение «моравских братьев», о которых упоминает Л. Толстой в «Легенде о зелёной палочке».

Остаётся только объяснить, почему это совершенное состояние мира должно было длиться тысячу лет. Возраст мира определяется, по Библии, в шесть тысяч лет (причём тысяча лет приравнивается к одному дню), поэтому для завершения истории — мировой недели — нужен ещё один день, ещё одна тысяча лет. Это и будет тысячелетнее царство праведников. А за ним последует конец мира, «новое небо и новая земля».