Читать «Избранное. Том первый» онлайн - страница 209

— Я всю войну, я… — ощетинился староста.

— А ну-ка, скажи, где тебя застала демобилизация! — крикнул Юрталан, посмотрев на Пеню с презрительной и торжествующей улыбкой. — Скажи, чтоб все слышали!

— Лиса ты, лиса! — ухмыльнулся Пеню. — Думаешь, если мы молчим, так ничего не знаем… Тебе в тюрьме бы сейчас сидеть, а не хорохориться здесь да не соваться в общинные дела.

Зловещая мысль обожгла Юрталана. Он побледнел, с трудом проглотил слюну, но быстро оправился.

— В тюрьму надо сажать бездельников и дармоедов! — крикнул он с ожесточением. — А у нас их в старосты выбирают. Ну и порядки!

Сжав кулаки, Пеню двинулся к Тодору. Тот встал, и все его сухое, костлявое тело напряглось. Их успели разнять. Посетители оттащили старосту к прилавку, а Юрталана вытолкнули вон.

— Мерзавец! — кричал Пеню. — Вор! Разбойник! Бандит! Разинул волчью пасть. Дай тебе власть, — все село бы проглотил!.. Ничего, выблюешь все, что сожрал…

— Дармоед! — огрызался Юрталан с улицы. — Учить меня берется! Я его так проучу, что до смерти помнить будет, кто такой Тодор Юрталан!..

18

На что намекал староста?.. «Лиса… тебе в тюрьме бы сидеть…»

Юрталан ходил по двору сам не свой. А вдруг кто-нибудь видел или услышал что об убийстве сынишки Астарова? Может, Пеню знает об этом и скрывает до поры, ждет, когда они сцепятся как следует, чтобы донести и погубить его?

Юрталан отмахивался от этой мысли. Нет, он намекал на деньги, которые завелись у Тодора после войны. Если бы кто пронюхал что об убийстве мальчика Астарова — эге-е! — давно бы уж разболтали по всему селу. Нет, такие дела в тайне остаются, — подумал Юрталан и успокоился.

Месяца два он не показывался ни в корчмах, ни в кофейнях, больше крутился дома и во дворе, ездил в город и все разузнавал, что можно сделать, чтоб удержать за собой луг. Иногда к нему приходили владельцы других участков луга, которые община тоже собиралась отобрать, расспрашивали его о том о сем, просили и о них похлопотать, обещая взять на себя часть расходов.

— Ничего не выйдет, — злобно отвечал Юрталан. — Когда можно было выкинуть из общины эту собаку, вы в носу ковыряли, грызлись и за свои партии держались, а теперь — ох да ох!.. улыбнется нам наша земелька — вот и все!

От постоянной беготни, тревог и непрерывного курения Юрталан заметно ослабел, кряхтел, натужно ругался. Стоило ему прилечь, и встать уже было трудно. И хоть он часто по целым дням не выходил со двора, полевыми работами он почти не интересовался. Правда, он потому был спокоен, что видел, как носится и усердствует Стойко. Другое отравляло и подрывало силы Юрталана: он понимал, что Пеню плетет свои сети, посмеивается над ним и выжидает. И все село ждало — когда решится вопрос об отчуждении лугов. «Почему эти люди так радуются? — с удивлением и злобой спрашивал себя Юрталан. — Сельский выгон увеличится не бог знает как, за несколько дней скот вытопчет, загадит хорошее место и опять будет голодать». От зависти это, от ненависти? Но было и еще что-то такое, чего Юрталан не мог понять.