Читать «Избранное. Том первый» онлайн - страница 164

Старик сосал одну цигарку за другой, мечтая о близких счастливых и радостных днях, и не заметил, как выкурил добрую половину табакерки, а на улице стало совсем темно. Кое-где еще тарахтели веялки, но скрип телег на дороге почти умолк, с соседних дворов все реже и реже доносились гневные выкрики, ругань и воркотня. Вечером, изморенные жарой и тяжелым трудом, люди ругались из-за всякого пустяка. За долгие годы старик привык к этим распрям, которые на следующий же день испарялись с утренней росой.

Мимо дважды прошла Севда, но он не заметил ее. И лишь тогда очнулся, пришел в себя, когда перед крыльцом появилась Казылбашиха.

— Илия! — сердито окликнула она его. — Что ты расселся, как нищий на паперти? Встал бы да помог!..

— А тебе глаза колет, когда я вот так… присяду… Чего тебе помогать, ну?

— Пригляди хоть за скотом, волов напои… Мужское это дело, не наше, мы и так с ног сбились…

— Кто же вас заставляет? — пожал плечами старик.

— Рассуждаешь, как дитя малое! — нахмурилась она. Кто нас заставляет — дело заставляет!

— Заварила кашу, сама и расхлебывай! — Он радовался дружбе Севды с сыном Юрталана, но не одобрял этих гостеваний. — Мечетесь как угорелые, будто невесть какое чудо с неба свалится… Придет — добро пожаловать, милости просим, угостим чем бог послал… Жениху и то так не угождают…

— Да он… можно сказать…

— Можно, можно, ан и нельзя еще женихом-то считать, — вскинулся старик, заметив ее нерешительность. — Пока Юрталан в моем доме не повесит Севде на шею алтын и не отсчитает мне агырлык, дело еще не сделано.

— Теперь по-другому дела делаются.

— Ладно, ладно, толкуй.

— Не о чем мне с тобой толковать, — прикрикнула она. — Иди напои скотину, пропадает ведь без питья, а в бабьи дела не вмешивайся… Молодые нынче так к согласью приходят…

— Чего это я должен поить волов? — рассердился Казылбаш. — А Димитр с Андоном куда подевались?

— И-их, вон ты какой!.. — старуха с досадой махнула рукой. — Слова тебе не скажи, пустяковой работы не хочешь сделать.

Все-таки он сошел с крыльца, потушил цигарку, громко зевнул и осмотрелся вокруг. Со стороны реки, оттуда, где вербы сплетали свои пыльные ветви, уже надвигалась тьма и прохлада тихой летней ночи.

Сумрак, спускаясь с глубокого звездного неба, накапливался в молчаливой массе ветвей, которая впитывала его, как губка, и, как губка, выдавливала дальше, вниз. Оттуда он растекался по селу, заливал улицы, дворы, строения… Все реже проносились летучие мыши, окна гасли, дома затихали.

Облокотясь на сруб колодца, покусывая кончик косы, Севда ждала, все более тревожась и волнуясь. От старых верб шел только мрак и прохлада, а шагов — знакомых, желанных шагов — не было слышно. Небо в этот вечер казалось чернее и выше обычного, и звезд было больше — рассыпаны в беспорядке, словно раскаленные угли. Изредка проезжали телеги, проходили запоздавшие путники. Севда медленно подходила к калитке, прислонялась к плетню и долго, печально и пристально вглядывалась в темную стену прибрежных верб. Почему его нет до сих пор? Может, не придет? Может быть, его послали на работу? Но куда бы его ни послали, — он все равно прошел бы мимо двора, сказал бы. Ах, как ей дожить до утра!