Читать «Самозванец. Повести и рассказы» онлайн - страница 99

Спортивный старик допил остатки какао, упрятал термос в холщовый рюкзачок, пожевал суховатыми губами и уверенно заговорил:

История пятая

Всю сизую осень и всю синюю зиму Ася провела дома, выбираясь только в магазинчик через улицу. (Магазинчик этот с виду ничем не примечателен, даже скучен. Но продавец в овощном отделе, с грустной челкой и стеклянным глазом, может по просьбе взвесить на весах вашу печаль, и вы точно будете знать, какая именно тяжесть заставляет вас падать во сне. А если в отделе сладостей вам захочется купить твердого, как картечь, драже, продавщица с родинкой на языке незаметно просыпет горсть конфет на пол, и количество упавших разноцветных горошин точно будет соответствовать количеству лет, прожитых вами в любви...)

Весна тоже прошла незаметно, пока не явился май — юный король в одежде лесного стрелка. Тогда Ася распахнула окно, вымыв стекла, и в комнате сразу стало тесно из-за огромной душистой липы. Теперь она нависала над Асиной кроватью. Странно улыбаясь, Ася прибрала в квартирке, расставила по местам покинутые персонажами книги, завела огромные стенные часы, молчавшие с прошлого августа. А на столике под часами она обнаружила пепельницу, полную старых окурков. Окурки эти одинаково были примяты зубами. Ася попыталась вспомнить, кто же сидел в этом кресле под часами и курил, поглядывая вверх, на маятник, медно поблескивающий в дыму. Но вспомнить не удалось.

«Наверное, это был кто-то хороший», — подумалось ей. Ведь не стала бы она позволять плохому человеку курить в ее доме.

Она придумала его облик, сочинила голос, а запах его тела сложился сам, как стихи.

— А теперь пусть все остается как есть, — решила Ася и не стала вытряхивать пепельницы.

Она переоделась из домашнего платья в нарядный сарафан, одела босоножки и, прихватив сумочку, вышла на лестницу. Как известно, подъезды «хрущевских» домов делятся на две категории — в одних пахнет мертвечиной, в других — пирожками с капустой, какие едят на поминках. В Асином подъезде пахло пирожками и чуть-чуть — кошками.

В почтовом ящике нашелся большой осенний лист клена. Ася повертела его в руках — он был мягкий, пах дождем и, казалось, несколько минут назад еще висел на дереве в каком-нибудь из октябрей. Ася положила его в сумочку.

Почтовый ящик часто преподносил сюрпризы вроде этого. Однажды посреди февраля он изверг из своих недр огромный сугроб тополиного пуха.

Над двориком витала прозрачная тень музыки — где-то наверху играла патефонная пластинка. У подъезда нежился на солнышке горбатый «Москвич». На округлом его капоте восседал, поджав лапы, угрюмый старый котище. А в самом центре двора, покачиваясь на одиноких качелях, курил какой-то гражданин. Он рассеянно смотрел в небо, изредка вглядываясь в крону липы — той самой!

Ася прошла мимо него, отметив, что сидит гражданин в живописной позе, что лицо у него молодое, а улыбка еще моложе.

Выждав немного, гражданин спрыгнул с качелей и направился за Асей следом. Ветер, дунувший ей в спину, донес до нее нервное тиканье его наручных часов. Она только поджала губы, но шага не ускорила.