Читать «Самозванец. Повести и рассказы» онлайн - страница 108

Носорог глядел на Габу и размышлял о чем-то, Габе непонятном. Потом Габа увидел, что носорог танцует — переступает ногами. Габа перестал хлопать в ладоши. Тогда носорог засопел еще пуще и мотнул головой.

Габа снова запел, и снова носорог танцевал, поглядывая на мальчика строго. Габа засмеялся.

Габа знал много песен и все длинные. Полдня они с носорогом плясали, умаялись. Но по шоссе проехал джип, и носорог почему-то рассердился. Он чихнул, обрызгав Габу, и погнался за машиной. Скоро он скрылся из виду, а Габа пошел на станцию.

С тех пор носорог отпечатался в глазах у Габы. Детским рисунком он прогуливался по листам школьных тетрадок, проступил на майке Габы, в которой тот играл в баскетбол. Потом Габа уехал учиться в Москву. Потолок его комнаты весь покрылся носорогами. Огромный раскрашенный мелками носорог сам собою нарисовался на плитах Красной площади. Тысячи носорогов помельче танцевали на стенах вагонов метро.

Глядя на местных девушек, Габа испытывал озноб, ему было неуютно. Но скоро забавные стилизованные носороги стали попадаться ему и на белой женской коже, в виде ненастоящих татуировок. Габа попривык к белым девушкам. Что однажды едва не привело самого Габу к гибели.

Провожая домой однокурсницу, Габа оказался заперт в мрачном четырехугольном дворе на краю Бутова. Серые страшные дома нависали над Габой, и пятеро очень коротко стриженых ребят, посмеиваясь, приближались. Габе стало неприятно, и он побежал. Он быстро бегал, но скоро стало ясно — убежать нельзя. Куда бы Габа ни свернул, перед ним оказывался дом. Габа рвал на себя подъездные двери, шарил толстыми пальцами по кнопкам домофонов, но дом не пускал его в себя. А преследователи, забавляясь, отрезали Габу от спасительных подворотен. При этом они молчали и усмехались как гиены, что особенно было ужасно. Габа смирился. Он перестал убегать, но люди-гиены еще сильнее разозлились на это. И Габа получил по лицу сначала тупоносым башмаком, потом — армейским ботинком на шнуровке, а потом — вонючим кроссовком. Катался Габа по земле, от песочницы к качелям и обратно, и продолжалось это довольно долго, потому что люди-гиены устали и дышали тяжело, высунув языки. Да и пахло от них, как от гиен, — потом и едкой мочой.

Наигравшись, они покончили бы с Габой, и Габа к этому был готов. Но они вдруг вскричали удивленно и испуганно и побежали куда-то, топоча и продолжая кричать. Габа сел, разлепил пальцами глаза и увидел в желтом фонарном свете, как несутся они и исчезают в черноте подворотни, а за ними, переваливаясь, гонится носорог, и фыркает, и мотает головой. Крики отчаянные и мучительно-громкие, вдруг пресеклись, зато, задетая носорогом, заверещала легковушка. Он поднялся, отряхнулся и пошел к себе в общежитие, напевая на ходу и прихлопывая в ладоши.