Читать «Пламя над Тереком» онлайн - страница 110

— Здравствуйте, люди добрые!.. Ирон?

— О, ирон! Из Майрамадага. Здесь вот моя родственница Зарифа жила. Где она?

Старик с удивлением посмотрел на Габати: такой пожилой — и солдат.

Габати понимающе улыбнулся. Правда, вид у пего был не совсем обычный. Да что с того! Сегодня чуть свет облачился в подаренную Ворожищевым пехотинскую форму, свою крестьянскую «спецовку» разведчика запрятал в надежном месте на чердаке, оставил только теплую юрскую шапку, привинтив к ней «капусту» с золотым якорем. Орел!..

— Жива твоя Зарифа, джигит, — по-осетински ответил старик. — На площадь она пошла. Там комиссия работает…

— Какая комиссия? — поинтересовался Булычев.

— Она настоящая, товарищ командир. Там целая гора мешков и чемоданов! Фашисты награбили… Вот, — старик вытащил из кармана большую связку ножей и вилок кубачинской работы. — Дочка уезжала на фронт и подарила мне, а герман-бандит забрал. Теперь секретарь Совета, Муртуз, достает, к примеру, какую вещь и спрашивает у народа, чья она. Нашелся хозяин — и получай свое добро назад. Только разве сразу найдется хозяин. Комиссия будет потом ходить по домам. Мне-то повезло…

Возле большого каменного дома лихо наигрывал баян. Баяниста загородила большая толпа людей.

— Кажется, наши! — сказал Габати. — Клянусь святыми, это та самая гармошка, которая играла у Дома Красной Армии в Орджоникидзе. Мы ездили тогда медали получать.

При подходе к дому встретилось неожиданное препятствие. На середине улицы стоял плечистый мужчина на костылях и кричал, указывая на вынесенный стол с вином:

— Кто не выпьет стакан гизельской — на праздник ходу пет! Кто не выпьет араки…

Он без конца повторял эту фразу, подкрепляя ее широкой улыбкой.

Пришлось заручиться этим необычным пропуском.

Сельчане обнимали моряков, а тех, у кого орденов и медалей было много, качали.

Габати заметил, что некоторые девушки целуются с солдатами гораздо больше п дольше, чем положено в таких случаях.

— Эх, старость — не радость… Кхе-кхе… — прокашлялся Габати. Обидно, что ни говори, — добро бы хоть одна бабенка бросилась к нему с объятиями.

Побыв еще некоторое время на этом стихийном празднике сельчан, Булычев и Габати направились к своему «виллису» и развернулись на северо-запад к селению Нарт, где их давно ожидал Бета Цаллагов.

Выбрались на Архонскую дорогу. И тут Габати вдруг услышал гул самолетов и встревожился:

— Коршуны! — Он хлопнул водителя по плечу. — Сворачивай!

— Ты что, Габати, своих не стал узнавать? — очнулся от задумчивости Булычев.

— Своих? — недоверчиво переспросил Габати. — Узнаешь, когда их не видать!

— А ты по звуку… Вон они, «ИЛы», а за ними — Яки»… На запад идут… — успокоил Булычев, показав на красивый строй наших штурмовиков и истребителей, летевших, прижимаясь к горной цепи.

— Тогда ладно.

— Сталинград… Вот где теперь решается судьба войны!.. А стервятников немецких ты не бойся: прошло время, когда они охотились за одиночными бойцами!

— Как не бояться? — возразил Габати. — Не случись тогда рядом Бета, прах бы мой никто не нашел… Юлтузку бедняжку, на куски разнесло… И ни одного нашего самолета не было…