Читать «Сдохни, но живи...» онлайн - страница 158

И эти тысячи, разные, тогда абсолютное меньшинство, либо уже знали друг друга, либо узнавали по какому-то невидимому коду, разговору или запаху.

Те, кто прятал Лео и его брата, были нередко далеки от политики, от «левых» или «правых». Они просто жили, имели свой бизнес, дело и, при этом, скрывали евреев у себя. Хотя и знали, что за это власть, не колеблясь, отправит их всех, всю семью, в концентрационный лагерь. Поэтому, на случай незваных соседей или гостей, в доме были места, где можно спрятаться от чужих глаз. Это не было организацией. Только личные знакомые и доверие.

День же у затворников превращался в тягучее время между завтраком, ужином и сном. Праздность и разговоры. Это были месяцы и годы, с одной стороны, насыщенной интеллектуальной внутренней жизни. С другой — полного отупения. Но они жили.

Однажды Лео перевели в дом, где его хозяева, католики, прятали сразу 29 евреев. Трудно укрыться, когда живешь среди людей. И в ближайшей лавке, и зеленщик, который привозил по заказу овощи в дом подозревали, что там что-то «не так». Дураков нет.

— 12 рулонов туалетной бумаги на неделю, — смеется Лео — Разве это не подозрительно? А килограммы овощей? Но эти люди ничего не спрашивали и не выдали полиции. Как она ни старалась вынюхать и выслужиться, проходя по квартирам кварталов, арестовывая и отправляя евреев на места сбора депортаций.

Те, кого прятали не платили за это. У них никто и не требовал денег или золота. Но продукты для себя они оплачивали сами. Из того, что имели и унесли из своего дома. Не больше.

Интересным и необычным оказалось другое. Человек, который бескорыстно прятал у себя почти тридцать евреев, рискуя своей жизнью, явно был нетипичным голландцем. Хотя и католиком. Он сделал то, на что средний житель страны никогда бы не пошел, будучи в зравом уме. А именно, он врал властям. Нагло, почти смеясь. Врал даже, что… голландец.

В его паспорте не было положенного по правилам штампа с буквой «J», еврей. Он не нашил шестиконечную звезду. Но на самом деле, он был тоже евреем. Светлым и голубоглазым. Не богатым. Обычным. Далеким от общины. И женатым на христианке.

Смешанные пары в Голландии не разрушали и не депортировали. В 1942 году ему позвонила сестра и сказала, что им пришло уведомление явиться на вокзал для переселения. Вскоре позвонил брат с тем же. Так он собрал у себя первых приговоренных и спрятанных. У них с женой, у самих было четверо детей. Однако это не остановило этих людей от укрывательства евреев. Государственных преступников, поскольку они не подчинились указаниям о переселении «на Восток». Но он и сам был преступник, поскольку обманывал полицию, гестапо и власти. Не законопослушный.

Первые три года оккупации голландцы, в массе своей, особо ее и не почувствовали.

Разве что с Восточного фронта далекой России повалили тысячи похоронок и из танковой дивизиии СС «Викинг». И из разгромленной такой же дивизии СС «Нидерленд».