Читать «Утешение философией» онлайн - страница 45

II

Те владыки, коих видишь в высоте на престоле, В багреце лучистом, стражей огражденных угрюмой, Грозных взором мрачным, в сердце с бушеваньем давящим,— Если с сих совлечь надменных славы тщетной покровы, 5 Узришь цепи властелинов, что внутри их стеснили: Здесь сердца тревожит похоть ненасытной отравой, Там бичует ярость душу, мутны волны вздымая, Скорбь снедает или мучит вероломна надежда. Над одним коль мужем столько собралося тиранов, 10 Злых владык терпя, своих он не исполнит желаний.

III

1. Итак, видишь ли, в какой грязи вращаются стыдные дела, каким сияет светом честность? Из сего ясно, что никогда не обходят добрых награды, никогда злодеяний — кары. 2. Ведь, как можно справедливо заметить, во всех совершающихся делах то, ради чего всякое дело делается, есть его награда, как, например, наградою за бег на ристалище лежит венец, ради которого и трудятся бегуны. 3. Но мы показали, что блаженство тождественно благу, ради которого все дела совершаются; таким образом, само благо предложено как общая награда всем человеческим деяниям. 4. Притом благо сие неотделимо от добрых людей: ведь несправедливо будет называть добрым того, кто лишен блага; по этой причине добрые нравы не остаются без своей награды. 5. Сколько бы ни свирепствовали дурные, у мудрого с головы венец не спадет, не увянет; ведь у непорочных душ не отъемлет присущей им славы чужая порочность. 6. Если бы он увеселялся славой, извне взятой, мог бы ее отнять или другой кто, или сам ее давший; но поскольку каждому это достояние приносится его честностью, он тогда лишится своей награды, когда перестанет быть честным. 7. Наконец, если всякой награды потому домогаются, что почитают ее благом, кто сочтет лишенным награды человека, причастного благу? 8. И какой награды? Прекраснейшей и величайшей из всех: вспомни тот королларий, который я недавно сообщила тебе как основной, и сделай такое заключение: 9. если само благо есть блаженство, очевидно, что все добрые люди в силу того, что добры, делаются блаженными. 10. Но мы согласились, что те, кто блажен, суть боги. Итак, вот награда добрых людей, которой никакое время не истребит, ничья власть не умалит, ничье не очернит злонравие, — сделаться богами. 11. Если это так, мудрец не может сомневаться и относительно неизбежной кары дурным: ведь если добро и зло, равно как кара и награда, противны меж собой, награде, достающейся, как мы видим, доброму, по необходимости соответствует с противоположной стороны кара дурного. 12. Таким образом, как честным сама честность делается наградой, так порочным карою само злонравие. Ведь всякий, кого поражает кара, не сомневается, что он поражен злом. 13. Итак, если б они хотели судить о самих себе, могли бы они думать, что свободны от кары, если худшее из зол, злонравие, их не только поражает, но прямо заражает?