Читать «Утешение философией» онлайн - страница 19

VI

1. Что же мне сказать о честях и могуществе, которые вы, не ведая истинной чести и могущества, возносите до небес? Если достанутся они худшему из людей, какая Этна, пламень изрыгающая, какой потоп произведет столь же великое опустошение? 2. Я уверена, ты помнишь, что консульскую власть, ставшую началом свободы, из-за надменности консулов захотели уничтожить ваши предки, которые из-за той же надменности прежде истребили в городе самое название царской власти. 3. Если же, что весьма редко бывает, сан и власть даются честным людям, что иное в них отрадно, как не честность владеющих? Вследствие этого не добродетелям по сану, но санам по добродетели воздается уважение. 4. Что же такое это ваше вожделенное и преславное могущество? Неужели, о земные животные, не разумеете, кто вы и над кем, по-видимому, властвуете? Если б ты средь мышей увидел одну, требующую себе права и власти над прочими, каким разразился бы смехом! 5. Но если рассмотришь тело, сможешь ли что найти слабее человека, которого часто убивает мошка, или укусив, или заползя в скрытые части? 6. И можно ли властвовать над другим человеком, если не над одним его телом и тем, что ниже тела, то есть имуществом? 7. Разве ты сможешь приказывать свободному духу? Разве выведешь душу, основавшуюся на прочном разумении, из присущего ей безмятежного состояния? 8. Когда некоего свободного человека тиран думал предать пыткам, чтобы выдал сообщников учиненного против него заговора, тот откусил себе язык и выплюнул в лицо свирепствующему тирану; так мучения, которые тиран почитал орудием жестокости, мудрый муж сделал орудием доблести.

9. Есть ли что-нибудь, что человек может сделать другому, чего сам бы не мог от другого претерпеть? 10. Бусирид, как мы слышали, имевший обыкновение убивать пришельцев, был умерщвлен пришельцем Геркулесом. 11. Регул многих пунийцев, на войне плененных, заключил в оковы, но вскоре сам протянул руки цепям победителей. 12. Считаешь ли ты, что обладает могуществом человек, не могущий предотвратить по отношению к себе то, что сам может совершать в отношении других?

13. Кроме того, если бы санам и власти было присуще некое природное и собственное благо, никогда бы не доставались они худшим людям. Ведь противоположности обычно не соединяются: природа не терпит, чтобы сочеталось противное. 14. А так как несомненно, что по большей части худшие люди обладают санами, ясно и то, что вещи, допускающие соединение с худшими людьми, по природе своей не суть блага. 15. И так по справедливости можно думать обо всех дарах Фортуны, кои в изобилии достаются самому беспутному. 16. По этому поводу я считаю должным заметить, что никто не сомневается, что храбр тот, в ком видна храбрость, а кому присуща быстрота, тот, несомненно, быстр. 17. Так музыка делает людей музыкантами, медицина — медиками, риторика — риторами: ведь природа каждой вещи совершает то, что ей свойственно, не смешиваясь с действиями противоположных вещей и даже отталкивая то, что ей противно. 18. Но богатство не способно утолить ненасытную алчность, а могущество не даст власти над самим собой тому, кого порочные похоти держат, стиснув нерасторжимыми оковами, и доставленная негодным почесть не только не делает их почтенными, но еще более выдает и обличает их бесчестность. 19. Почему так случается? Вам ведь по нраву называть ложными именами вещи, которые совсем не таковы, так что эти имена легко опровергаются действиями самих вещей; посему ни это богатство, ни это могущество, ни эти почести не могут по праву так называться. 20. Наконец, то же можно заключить обо всяком деле Фортуны, в которой ничего желанного, никакой природной благости очевидным образом нет, ибо она ни с добрыми людьми навсегда не соединяется, ни тех, с кем соединится, добрыми не делает.