Читать «Мхитар Спарапет» онлайн - страница 190

Серо Николаевич Ханзадян

— Ох, скорее бы, Мовсес. Я боюсь темноты. Господи, как мне хочется уйти от всякого зла и опасности, иметь клочок своей земли и быть всегда с тобою, под нашей собственной крышей…

На вершинах Арарата снег уже сверкал под пламенем солнца, когда они спустились в ущелье Раздана. В зеленых кустах самозабвенно верещала перепелка, опьяненная очарованием весны. Река забрасывала скалы пеной, поглощала набухшие ветки ив.

Дорога шла все выше и выше. Усталость давала себя знать.

На противоположном берегу, в монастырских садах, показались люди. Они занимались повседневными делами: прочищали канавы, срезали на деревьях сухие ветки. Мовсес решил, что им и на этот раз лучше не показываться на глаза чужим: он поискал укромное местечко.

Оба молчали. Каждый думал о своем. Арусяк достала лаваш. Побрызгала подсохший хлеб речной водой, разломила на куски и подала Мовсесу.

— Вечерами я буду стлать тебе мягкую-мягкую постель, — прошептала она, прижимаясь к любимому, — буду разводить огонь в очаге и мыть на ночь теплой водой твои ноги. А захочет того бог и будет у нас ребенок, сплету ему люльку из ивовых ветвей и буду петь над ней нашему малышу колыбельную песню…

Бедняжка мечтала вслух. Временами по губам ее пробегала блаженная улыбка. Мовсес молчал. Не получая отклика от любимого, Арусяк удивленно посмотрела ему в лицо: он спал, опустив голову на грудь. Арусяк с нежностью вгляделась в него. Сердце защемило тоской. «Господи, и чего я болтаю, — подумала женщина. — Разве такое возможно? Мне и вдруг эдакое счастье?»

Она еще теснее прижалась к Мовсесу. Почувствовала на щеке его дыхание, такое теплое и родное.

Солнце уже подымалось. Лучи упали на лицо Мовсеса.

В кустах шиповника вдруг мелькнуло удивительное создание. Арусяк не сразу догадалась, что это зайчонок. Вот он высунулся смелее — с треснутой губой, длинными, торчащими ушками и раскосыми невинными глазами. Зайчонок втянул в себя воздух. Похоже, в первый раз высунул головку из норы. Протяни Арусяк руку, могла бы схватить косого за уши. Но она не шелохнулась, чтобы не испугать невинного простачка. Пусть живет зайчонок. Пусть живет, хотя они с Мовсесом голодны и зайчатина ой как оказалась бы кстати. Пусть живет под небом божьим все доброе…

Зайчонок ощупал губами нежные побеги шиповника, сорвал лепесток, пожевал и, испугавшись шелеста ветерка, спрятался в нору.

Золотистый жук опустился на волосы Мовсеса, тоненькими ножками тронул его черные кудри и улетел. Весеннее тепло все больше наполняло ущелье. Земля, зелень, воды реки — все благоухало свежестью. «Какое это счастье, — думала Арусяк, — сидеть вот так, на свободе, вместе с любимым, в соседстве с мирной заячьей порой. И нет тут вардапета Овасапа с его блеклыми безжизненными глазами и костлявыми руками. А есть только весеннее солнце, золотистые крылышки жуков, есть Мовсес, самый дорогой человек на земле, дороже жизни! Мовсес…»

Арусяк наклонилась, хотела поцеловать возлюбленного и вдруг услыхала раздавшиеся с вершины утеса голоса. Содрогнувшись, она подняла голову…