Читать «Мхитар Спарапет» онлайн - страница 176

— Уста твои подобны храму, великий хан! — в доверчивости воскликнул монах Григор.

— Выкиньте из головы свои подозрения, армяне! — сказал Мирали.

— Можно бы и выкинуть, — покачал головой паронтэр, — только нельзя туркам верить до конца. Вот если бы ускорить приход шахских войск…

— Это верно, — согласно закивал хан, радуясь, что легко уговорил армян. — Затем-то ваш католикос и поспешил в Тавриз. Шах выделит войско, и вместе с католикосом оно прибудет в Ереван. Тахмаз никому не уступит этот город. Ереван — ворота Персии.

— Извини меня, но у некоторых из наших людей есть подозрение, как бы вы не покинули нас в беде, если придут турки.

— Пусть съедят меня черви в преисподней, коли такое может случиться! — воскликнул хан с таким искренним волнением в голосе, что паронтэр Ованес даже пожалел о сказанном.

Хан поднялся, вынул из-под шитой серебром накидки коран, приложил его ко лбу, потом поцеловал золоченый переплет и еще более взволнованно сказал:

— Пусть ляжет проклятие на меня и на весь мой род, если в моих словах есть хоть на волос лжи. Пусть этот коран ослепит моих детей, меня и моих братьев, если я покину вас, оставлю одних без помощи!

— И мы клянемся, хан! — поднялся с места князь Хундибекян. — Клянемся, что единодушно, вместе с тобою встанем на защиту нашего города.

— Это так, да! — воодушевился и монах Григор.

Хан накинул на плечи пурпуровую мантию, пригласил гостей в столовую, обнял паронтэра за плечи и, окончательно успокоив ласкою и любезностью, повел к завтраку. Стол уже ломился от яств.

Через два часа хан провожал своих гостей до самых ворот, — честь, которую он оказывал далеко не всем.

— Что скажешь, святой отец? — уже в экипаже спросил паронтэр.

— Он был искренен, я верю ему! — сказал монах.

— Я тоже. Итак, каким будет наш ответ посланцу Давид-Бека?

— Прежде всего, он не должен знать, что мы были у хана.

Стоя на балконе, Горги Младший с удивлением смотрел на теснившуюся на площади толпу. Между двумя парами скрещивающихся столбов был туго натянут длинных канат. И по нему с головокружительной быстротой из конца в конец бегал канатоходец. Он был очень странно одет. На груди и на рукавах висели мешочки, какие бывают у гадальщиков, и колокольчики. Кафтан на нем был ярко-красный и короткий. Пестрые штаны плотно облегали ноги, а остроконечная шапка напоминала петушиный гребешок. Держа в руках длинный шест, канатоходец ловко подпрыгивал; цепляясь за канат то одной, то другой ногой, свешивался вниз головой, ползал на спине. Толпа пугалась, дружно ахала. Не меньше других удивлялся, в испуге подскакивал и Горги Младший. Никогда еще он не видел подобного чуда. Человек это на канате или сатана?

А внизу с длинным бычьим хвостом бегал похожий на чудище шут: с острыми рогами, с медвежьей мордой и козлиной бородой. На власяном кафтане его были нацеплены собачья лапа, лошадиные зубы, свиные клыки и еще какие-то нелепые предметы. Шут становился порой на голову и, раскинув руки, кружился на месте. Но больше он бегал как бешеный и то блеял козленком, то мяукал, то лаял. А зурначи тем временем надрывались так, что, того и гляди, щеки лопнут. Грохот большого барабана резал ухо.