Читать «Мхитар Спарапет» онлайн - страница 174

Карета приблизилась к раскрытым воротам Ереванской крепости. Со сторожевой вышки узнали прибывших. Персидский юзбаши попросил их спешиться, оставить карету за воротами и войти в крепость. Это требование возмутило приезжих, но сейчас было не до ссор, и, чтобы не поднимать лишнего шума, они решили исполнить просьбу и спешились.

На маленькой площади перед дворцом копошились три персидских воина, убирали грязь после переночевавших здесь конников. Главный вход во дворец сиял красным, зеленым и синим цветом кирпича — словно пестрый ковер висел на стене. Паронтэр и святой отец долго ждали у двери, пока часовой, ушедший доложить о прибывших, вернулся с наибом хана.

— Что привело вас в неурочное время ко двору хана, почтенные мужи? — спросил высокий, весь в белом, похожий на столп наиб.

— Проводи нас к хану! — властно потребовал Ованес Хундибекян. — Мы не обязаны каждому объяснять, что к чему.

Наиб снисходительно улыбнулся. И в этой улыбке сквозила плохо скрываемая ненависть.

«Улыбайся пока… Придет время, подожмешь хвост, как кошка», — подумал о нем Хундибекян.

В последнее время персияне относились с вынужденным уважением не только к армянской знати и духовенству. Они ломали шапки и перед простыми горожанами. Ничего не поделаешь. Сидят, что называется, на пороховой бочке. Персия при последнем издыхании. Русские стоят за спиной армян. В Сюнике и Арцахе Давид-Бек сколотил большое войско, а турки-сунниты не сегодня-завтра подойдут к стенам Еревана. Нужда заставляла персиян изображать миролюбие и добросердечность в отношениях с армянами.

Мирали хан принял представителей города с подчеркнутой почтительностью.

— Очень рад вам! Вы осчастливили меня в это утро! — с льстивой улыбкой на лице воскликнул он, приветствуя входящих, и долго тряс им руки, слегка даже склонившись перед гостями. — Пожалуй, кешиш-баба, пожалуй, дорогой шахап Ованес. Я видел хороший сон этой ночью. Надеюсь, аллах привел вас в мой дом с добрым делом.

Хан усадил гостей на подушки, разложенные на широких тахтах его приемной, а сам остался стоять.

— Нам надо поговорить с тобою наедине, хан, — сказал паронтэр Ованес.

— Сделайте великую милость, — ответил хан и, посмотрев на наиба, указал ему взглядом на дверь. Тот побледнел, низко поклонился хану и медленно вышел. Хан сел. Он поднял тонкие полоски крашенных хной бровей и вопросительно посмотрел на гостей. Лицо его было неподвижно, глаза — холодные и пустые. И хотя душа персиянина была полна тревоги, он умел притвориться любезным и скрыть свое смятение.

— Великий хан! — заговорил паронтэр. — Ты владыка наших голов, защитник и блюститель нашего города. Ты знаешь, что мы никогда не уклонялись от выполнения твоей воли, даже самой малейшей. И мы никогда не беспокоили тебя без причины…

— О да! — поспешил польстить и хан. — Аллах свидетель, я очень доволен вами, уважаемые ереванцы. Вы, и стар и млад, — достойные люди. Поэтому скажите, что привело вас, что так взволновало?

— До нас дошла весть, великий хан, что турки собрали войско и готовятся в поход на Ереван, — ответил паронтэр. — По повелению султана — да пресечет аллах его потомство — эрзерумский Кёпурлу Абдулла паша собрал полтораста тысяч войска и не сегодня-завтра перейдет через Армянский хребет и двинется на нас. Мы пришли узнать, что думает наш защитник великий хан.