Читать «Хранительница книг из Аушвица» онлайн - страница 84

Хирш дал Лихтенштерну четкие инструкции: все в блоке, как взрослые, так и дети, должны построиться и быть в полной готовности к инспекции. Старший по блоку 31 всегда с особой тщательностью относился к гигиене. Каждый день дети встают в семь утра и в сопровождении ассистентов организованно отправляются в душ. Там они моются под тоненькой струйкой воды, такой холодной, что она не столько омывает, сколько обжигает кожу. Температура воздуха в январе опускается до 25 градусов, в иные дни водопровод вообще замерзает. Но Хирш упорствует: чистота и личная гигиена превыше всего, даже если ребят от холода бьет дрожь. Полотенец у них мало, так что каждое приходится на двадцать-тридцать человек. Из душа все идут на поверку.

Когда утром появляется Хирш, тщательно причесанный и выбритый, все уже построены. По его более суровой, чем обычно выправке — командует резко, строго — чувствуется, что он напряжен. Снаружи время от времени доносятся свистки и грохочут по установленному вдоль барака дощатому настилу сапоги палачей. Вскоре появляются эсэсовцы, выстраиваются двумя шеренгами, а между ними движется группа офицеров, разукрашенных нашивками и знаками отличия.

Фреди Хирш проходит сквозь ряды узников и отдает честь, браво щелкая каблуками ботинок, далеко не таких практичных, зато гораздо более элегантных, чем обычные деревянные сабо. Испросив разрешения, он докладывает, что в блоке 31 дети проводят день и что таким образом они не препятствуют нормальному функционированию лагеря и их родители могут всецело посвятить себя работе в различных мастерских. Хирш гораздо лучше объясняется на своем родном языке; с чешским у него далеко не так хорошо.

Свиту возглавляют майор Рудольф Хёсс и Эйхман. Кроме этих двоих в нее входят еще несколько высших чинов СС, среди последних можно узнать Шварцгубера, коменданта лагеря Аушвиц-Биркенау. Позади них, на некотором отдалении, держится доктор Менгеле. Его воинское звание — капитан — ниже, чем у возглавляющих комиссию майоров и подполковников, и можно подумать, что это отдаление вызвано желанием подчеркнуть уважение к иерархии. Но Дита уже окинула его взглядом и почти уверена, что на лице у него написано такое безразличие, что любой сделает вывод, что ему просто скучно. Так оно и есть: Менгеле испытывает отвращение к этому параду высших чинов, которые решили провести утро в лагере, как обычно решают провести время на поле для гольфа.

Внезапно Менгеле поднимает голову и вглядывается в строй узников. Он смотрит на нее. Дита старательно делает вид, что ищет линию горизонта, при этом точно зная, что Менгеле разглядывает ее с тем отстраненным интересом, с которым врач осматривает пациента. Дита мечтает провалиться сквозь землю. Чего хочет от нее этот человек? Вряд ли секса, как в случае с Рене. Вот если бы здесь была Маргит, большой знаток по такого рода делам, интересно, разглядела бы она ту самую сальность, которая, по ее словам, сквозит во взгляде мужчин, когда они смотрят на юных девушек. Ей-то кажется, что ничего грязного во взгляде Менгеле нет. На его лице вообще нет никакого выражения. В его взгляде — пустота. И это ужасает.