Читать «Хранительница книг из Аушвица» онлайн - страница 81

— Сегодня, Эдита, мы будем знакомиться с морями нашей планеты.

Сосредоточиться на уроке Дита не может. Она думает о том, как обрадовался бы ее отец географическому атласу из библиотеки блока 31, но выносить книги из барака запрещено, а имея в виду угрозу Менгеле не спускать с нее глаз, ей и думать об этом нельзя. В этот вечер она слишком рассеянна, чтобы следить за объяснениями, к тому же на улице морозит и пошел снег.

Поэтому она только рада приходу мамы, которая появляется до конца урока.

— Слишком холодно. Заканчивайте на сегодня, а не то простудитесь.

Здесь, в лагере, где нет ни пенициллина, ни одеял, ни нужной пищи, простуда убивает.

Они встают, и отец закутывает Диту в одеяло, хотя дрожит не она, а он.

— Пошли по баракам, скоро дадут ужин.

— Называть ужином кусок черствого хлеба — чересчур оптимистично, мама.

— Это война, Эдита...

— Нуда, я уже знаю. Это война.

Мама не ответила, и Дита воспользовалась возникшей паузой, чтобы разузнать хоть что-нибудь окольными путями о том, что ее действительно волнует.

— Папа... вот если тебе здесь, в лагере, нужно было бы поделиться с кем-то своим секретом, кому бы ты полностью доверился?

— Тебе и твоей маме.

— Ну да, это и так понятно. Я имею в виду других людей.

— Пани Турновская — очень достойная женщина, можешь на нее рассчитывать, — вступает в разговор мама.

— Не сомневаюсь, что можно рассчитывать на то, что если ей что расскажешь, то очень скоро об этом будут знать даже в коммандо по уборке нужников. Эта женщина — просто радио какое-то, — отвечает папа.

— Я тоже так думаю, папа.

— Самый настоящий человек, которого мне привелось здесь узнать, это пан Томашек. Как раз недавно подходил к нам поздороваться. Он тот, кто беспокоится не только о том, чтобы первым встать в очередь за супом: ему интересны люди, он подбадривает, интересуется другими и их делами. Таких здесь совсем немного.

— То есть, если бы ты попросил его искренне о ком-то высказаться, то ему бы ты поверил?

— Конечно. А почему ты спрашиваешь?

— Да так, ничего особенного. Глупости всякие...

Дита берет слова отца на заметку. Нужно будет пойти поговорить с паном Томаше- ком — что он ей, интересно, скажет.

— Твоя бабушка, Дита, все время утверждала, — замечает мама, — что если кто и говорит правду, так это дети и безумцы.

Дети и безумцы... Дети могут знать о Хирше или самую малость, или ничего. И тут внезапно ее озаряет. Моргенштерн... Она не может подойти к первому попавшемуся взрослому с разговором о своих сомнениях в таком уважаемом человеке, как Хирш: ее либо выбранят, либо ославят на весь свет как предательницу или кто знает, в чем еще обвинят. А с Моргенштерном такой опасности нет. Если старикан и будет рассказывать о том, с чем она к нему обратилась, то она скажет, что ничего этого не было, что он в очередной раз бредит. Но вот знает ли он о Хирше хоть что-нибудь? Она думает, что стоит проверить.