Читать «Хранительница книг из Аушвица» онлайн - страница 80

— Ты будешь учиться дома. Твой дядя Эмиль, фармацевт, будет преподавать тебе химию, а твоя кузина Руфь будет учить тебя рисованию. Я с ними договорюсь, обещаю. А сам я буду давать тебе уроки математики и языков.

— А географии?

— Естественно. Ты еще устанешь по миру путешествовать!

Так все и было.

Это были их последние месяцы и недели в Праге — до депортации в Терезин в 1942 году. И, глядя из пропасти Аушвица, это было совсем не плохое время. Раньше папа работал так много, что у него практически не было времени для дочки. Поэтому Дите даже понравилось, что он стал ее преподавателем и рассказывал ей о том, что самой высокой горой на свете является Эверест и что подземные источники пустыни образуют оазисы.

Уроки проходили по вечерам. По утрам отец в обычное время вставал, брился, надевал костюм, то есть повторял свой ритуал, особенно тщательно завязывая двойным узлом галстук. И прежде чем выйти из дома, направляясь на работу в бюро социального страхования, отец, вкусно пахнущий лосьоном после бритья, целовал свою дочку и ее маму.

Это случилось тем утром, когда Дита отправилась на прогулку и дошла до самого центра. Совершенно случайно она проходила мимо кафе «Континенталь» и через окно увидела внутри заведения своего отца. Потратив несколько часов на разглядывание витрин магазинов, в которые ей было запрещено заходить, она вновь оказалась возле «Континенталя» и вновь заметила внутри кафетерия своего отца. Он сидел все за тем же круглым столиком, перед той же пустой чашкой и с той же газетой перед глазами. И тогда ей стали понятны тихие, шепотом, разговоры родителей, которые немедленно прекращались при ее приближении. Отец ее уже давно был уволен, но не хотел, чтобы дочка об этом знала.

Она незаметно ушла оттуда и никогда не говорила папе о том, что ей известно, что вся его работа заключается в том, чтобы дойти до улицы Грабен и пить чай в кафе «Континенталь» — на протяжении всего утра, стараясь первым завладеть газетой из деревянной газетницы с проставленным на ней штампом заведения, одного из последних в городе, хозяин которого, очень влиятельный еврей, все еще сохранял лицензию.

По дороге к бараку отца Дита пару раз оглядывается, проверяя, не идет ли за ней по пятам доктор Менгеле. Хотя в настоящий момент ее гораздо больше беспокоит другое: как ей следует вести себя по отношению к директору блока 31.

Отец ждет ее у боковой стены своего барака, как и каждый понедельник, среду и пятницу, если нет дождя. Там он расстилает дряхлое, в дырках, клетчатое одеяло — расстилает очень аккуратно, чтобы можно было сесть вдвоем. Такая теперь у нее школа. Ко времени ее прихода у отца на слякотной земле уже нарисована карта обоих полушарий. Когда Дита была маленькой, папа, чтобы она лучше запоминала разные места, говорил ей, что скандинавский полуостров — это голова гигантской змеи, а Италия — это сапог очень элегантной синьоры. Мир, нарисованный в грязи Аушвица, узнается плоховато.