Читать «Хранительница книг из Аушвица» онлайн - страница 195

Узники понимают, что их ждет долгая ночь, и они не ошибаются. Строят всех, в том числе детей, на улице, под дождем. Перекличку проводят несколько раз, проходит три часа, а люди все стоят; это способ убедиться в том, что остальные на месте, но главным образом это способ отомстить всем, коль скоро они не могут выместить свою ярость на беглецах. По крайней мере пока.

В то время, когда по лагерю беспорядочно носятся охранники и растет всеобщее напряжение, в нескольких сотнях метрах оттуда, в кромешной тьме, регистратор Руди Розенберг хранит полное молчание рядом с еще одним товарищем, Фредом Ветцлером. Оба они находятся в тесном укрытии, похожем на кладбищенский склеп, и только их учащенное дыхание свидетельствует о наличии жизни в царящем мраке. Перед глазами Руди возникает картина, виденная им несколько дней назад, когда посреди лагеря вешали русских: распухшие лиловые языки, вылезшие из орбит глаза, омытые кровавыми слезами.

Капля пота сползает по лбу Руди, но он не решается стереть ее, чтобы ни на миллиметр не сдвинуться со своего места. Теперь они — Руди и его друг Фред — сидят в бункере, построенном русскими. Они решили сыграть ва-банк: пан или пропал. Все или ничего.

Над лагерем завывают тревожные сирены. Руди протягивает руку и касается ноги Фреда. Фред кладет свою руку поверх руки Руди. Пути назад нет. Они ждали несколько дней, наблюдая, уничтожат ли нацисты бункер. Но поскольку этого не произошло, они пришли к выводу, что укрытие остается надежным. Вскоре они смогут проверить на себе, так ли это.

В семейном лагере, после длинного изнурительного дня, Дита пользуется немногими оставшимися до отбоя свободными минутами: помогает маме избавиться от гнид на голове, чтобы не допустить их превращения во вшей. С этой целью она бесконечное количество раз проводит расческой по маминым волосам. Ее мама не терпит грязи и отсутствия гигиены, вернее, не терпела раньше, никогда не упуская случая упрекнуть Диту в том, что она взяла в руки что-то съестное, предварительно не вымыв их с мылом. Теперь у нее нет другого выхода, кроме как стать к грязи более терпимой. Дита думает о том, какой была ее мама до войны: красивейшей женщиной, гораздо более красивой, чем она сама, и такой элегантной.

Некоторые узницы также используют немногие оставшиеся до отбоя минуты, чтобы избавиться от непрошеных приживалов в их волосах. А между делом, не отвлекая людей от основного занятия, от койки к койке летают комментарии последних событий.

— Не понимаю, почему человек на должности регистратора, который не голодает, не занят на изнурительной работе и не подвержен селекции, потому что вполне устраивает немцев, ставит на карту свою жизнь.

— Никто этого не понимает.

— Побег — это самоубийство. Почти все возвращаются назад и кончают на виселице.

— Кроме того, до выхода отсюда осталось совсем немного, — добавляет еще одна. — Говорят, что под натиском русских немцы отступают. Война может закончиться чуть ли не на этой неделе.

Эти слова рождают целый вал оживленных обсуждений, разного рода оптимистических теорий, приправленных жгучим желанием приблизить конец нескончаемой ночи войны.