Читать «Хранительница книг из Аушвица» онлайн - страница 179

Еще она спрашивает себя: в том случае, если бы ей удалось убежать, посвятила бы она всю свою жизнь тому, чтобы отомстить всем охранникам и офицерам СС, и стала бы она делать это столь методично, непримиримо и даже безжалостно, как мстил своим недругам граф Монте-Кристо? Конечно, ей бы очень хотелось, чтобы они испытали ту же боль, которую сами причиняют стольким ни в чем не повинным людям. Но тем не менее она не может не испытывать некую грусть, размышляя о том, что ей гораздо больше нравился радостный и доверчивый Эдмон Дантес самого начала истории, чем тот расчетливый и исполненный ненависти мужчина, которым он стал под конец. И еще она думает: есть ли у тебя на самом деле выбор, или же под ударами судьбы ты меняешься, сам того не желая, подобно тому, как крепкое дерево превращается под ударами топора в безжизненные поленья?

Ей вспоминаются последние дни жизни отца, когда он умирал, лежа на грязном матрасе, без лекарств, которые хоть немного могли бы облегчить его страдания, медленно уничтожаемый болезнью, союз с которой в своем поклонении смерти заключили нацисты. От одной мысли об этом в висках у нее вновь начинает яростно стучать, пульсировать ненасытная жажда насилия. А потом она вспоминает то, чему научил ее профессор Моргенштерн: «Наша ненависть — это их победа». Соглашаясь, она кивает.

Если профессор Моргенштерн безумен — пусть меня закроют вместе с ним в одном сумасшедшем доме.

22

Через два лагеря от семейного сейчас разворачивается сцена, свидетелем которой не захотел бы стать ни один из заключенных, но выбора у них нет. Руди Розенберг, оказавшийся там по делу — принес списки, — шагает по лагерштрассе зоны ВIIb, когда в эту же зону входит патруль эсэсовцев, сопровождающий четверых русских — худых, но все еще достаточно энергичных, несмотря на отросшие бороды, разодранную одежду и кровоподтеки на лицах. Как раз его приятель Ветцлер, работник морга при этом лагере, рассказывал ему, что русские военнопленные трудятся за внешним периметром Биркенау, что они заняты на работах по расширению лагеря. Изнурительная работа заключалась в разгрузке и складировании тяжелых деревянных досок и балок.

Одним прекрасным утром, когда капо русских на несколько часов отлучился, чтобы всласть покувыркаться с ответственной за женскую группу, которая занималась очисткой территории соседнего лагеря, военнопленным удалось соорудить для себя укрытие. Это сооружение было сделано из четырех широких досок, образовавших стены, и еще одна была положена сверху, вместо крыши. Потом они наложили вокруг другие доски, так что укрытие оказалось полностью спрятано от чужих глаз. План заключался в том, чтобы отодвинуть доску-крышку и, как только капо на что-то отвлечется, забраться внутрь. В ходе вечерней поверки их отсутствие, конечно, будет обнаружено, и, решив, что они совершили побег, их будут искать в ближайших лесах и их окрестностях, но никому даже в голову не придет, что на самом деле они укрылись за пределами обнесенной оградой с электрическим током территорией лагеря, однако всего лишь в нескольких метрах от нее.