Читать «Хранительница книг из Аушвица» онлайн - страница 130

На контрольном пункте прохода в лагерь сыновей у нее забирает эсэсовец, и она видит, как они входят в металлическую дверь, ведущую в лабораторию медика-нациста. И думает, что, быть может, видит их в последний раз в жизни, или же в следующий раз, когда она увидит сыновей, у них окажется одной рукой меньше, будут зашиты рты или обнаружится какое-нибудь другое увечье, явившееся следствием экстравагантных идей этого безумца. Но сделать ничего нельзя, потому что отказ подчиниться распоряжению офицера карается смертной казнью. Иногда Менгеле появляется в медицинском кабинете госпитального блока 32 собственной персоной, но в иных случаях — и их-то мать боится больше всего — детей ведут прямиком в лабораторию доктора.

До сих пор дети после встреч с доктором возвращались целыми и даже довольными. Они проводили с доктором несколько часов и возвращались с сосиской или куском хлеба, подарком от дядюшки Йозефа. И даже говорили, что он очень симпатичный и их смешит. Рассказывали, что у них снимали размер головы, просили сделать какое-нибудь движение то вместе, то поодиночке или высунуть язык. Порой у них нет желания ни о чем рассказывать, и они избегают вопросов родителей о том, что с ними происходило в те мутные часы в лаборатории. Женщина возвращается в свой барак с узлом колючей проволоки в горле. А ноги у нее дрожат, подобно гитарным струнам.

Дита вздыхает с облегчением: сегодня вечером пришли не за ней. Заключенная, которая подробнее всех рассказывала истории о Менгеле, — это женщина с неопрятными седыми волосами, выбивающимися из-под платка. Кажется, она знает о нем немало. Поэтому Дита подходит к ней.

— Извините меня, но я хотела кое о чем вас спросить.

— Слушаю тебя, девочка.

— Видите ли, у меня есть подруга, которую Менгеле взял на заметку...

— Взял на заметку?

— Нуда, он ее предупредил, что будет за ней следить.

— Плохо...

— Что вы хотите сказать?

— Когда он кого-то выслеживает, то делает это как хищная птица, кружащая над добычей: глаз с нее не сводит.

— Но ведь здесь так много людей, а у него так много дел...

— Менгеле никогда не забывает лиц. Я-то знаю.

Сказав это, она становится чрезвычайно серьезной и умолкает. Вдруг она теряет всякий интерес к разговору, некое воспоминание на мгновение лишает ее дара речи.

— Пусть бежит от него, как от чумы, пусть не попадается на его пути. Нацистское командование практикует ритуалы черной магии, я-то знаю. Идут в лес и служат черные мессы. Командующий СС, Гиммлер, никогда не принимает ни одного решения, не посоветовавшись со своим ясновидящим. Эти люди стоят на темной стороне, я-то знаю. Горе тому, кто встанет у них на пути. Присущее ему зло — не от мира сего, оно родом из ада. Я думаю, что Менгеле — падший ангел. Это сам Люцифер, воплотившийся в теле человека. Если он кого-то заприметил, спаси и сохрани Господь его душу.

Дита кивает и молча уходит. Если есть Бог, то есть и дьявол. Оба едут по одному железнодорожному пути: один в одну сторону, другой — в противоположную. Так или иначе, добро и зло уравновешивают друг друга. Можно даже сказать, что они нужны друг другу. «Как бы мы узнали о том, что делаем добро, если бы не существовало зла, с которым его можно сравнить и увидеть разницу?» — задает сама себе вопрос Дита. И думает, что и в самом деле ни в одной другой точке планеты дьявол не смог бы так развернуться, как в Аушвице.