Читать «Северные крестоносцы. Русь в борьбе за сферы влияния в Восточной Прибалтике XII–XIII вв. Том 1» онлайн - страница 47

«Потом же, на зиму, иде князь Мьстиславъ с новгородци на чюдьскыи город, рекомыи Медвѣжию голову, села их потрати; и приидоша под город, и поклонишася Чюдь князю, и дань на них взя; и приидоша вси здрави».

В источнике нигде не отмечено крещение жителей Оденпе (Медвежьей головы). Для новгородцев это выглядело малозначимым фактом. Немцы же особо акцентировали на нем внимание. Мстислав, окрестив покорившихся эстов, поступил нестандартно, вопреки традиции, утверждаемой Полоцком. Это было замечено иноземцами и воспринято как вызов. Скорее всего, Мстислав сознательно поступал подобным образом: он крепил границы и использовал христианство в качестве дополнительной меры воздействия, собственно, как и немцы. Эксперимент, к сожалению, плодов не дал.

Генрих Латвийский в цитированном выше отрывке подчеркивал, что Мстислав пообещал прислать в Уганди православных священников, но не выполнил обещания:

«Впрочем, этого они [русские] так и не сделали, ибо (nam) жители Унгаунии позднее приняли священников от рижан и были крещены ими и причислены к рижской церкви».

Все переводчики этого текста слово «пат» переводили как «ибо», отчего в поведении русских сквозит некая ущербная пассивность: обещали священников и не прислали, отчего эстонцы вынуждены были обратиться к латинянам. Разумеется, подобная трактовка был на руку католическому священнику Генриху Латвийскому, проповедовавшему в соседних с Уганди областях. Однако добросовестный хроникер, допуская расстановку выгодных для себя акцентов, не противоречил истине. Nam можно перевести также как «дело в том, что», «ведь», «потому что»: православных священников не прислали, потому что пришли латинские священники. Кажется, такое прочтение ближе к истине.

Мстислав Мстиславич выступает новатором в вопросах экспансионистской политики, инициатором новых методов в этой области. Однако всесторонней поддержки со стороны Церкви он, судя по всему, не получил. Новгородские священнослужители оказались менее расторопны и мало заинтересованы в развитии миссионерской деятельности в среде язычников. Возможно, это стало одним из поводов для смены архиепископа, произведенной по инициативе князя уже в январе 1211 г. Прежний архиерей Митрофан был отстранен от службы («и не даша ему правитися»), а затем сослан (или заточен?) в Мстиславову волость Торопец. Той же весной 1211 г. Мстислав направил в Киев на поставление в архиепископы мниха Хутынского монастыря Антония, который в миру именовался Добрыня Ядрейкович и около 1200 г. совершил паломничество в Константинополь, которое описал в специальном сочинении («Книга Паломник»). Антоний привез из Византии много значимых покупок — мощи некоторых святителей, меру Гроба Господня и др. Он уже был широко известен в Новгороде и, кроме того, принадлежал к одному из влиятельных боярских родов, что было особенно выгодно новому князю, нуждавшемуся в укреплении своих позиций внутри общины. Позднее Антоний прославился своей храмоздательной деятельностью, а также выступал неизменным сторонником и проводником церковной политики князя Мстислава. У нас нет непосредственных сведений о развитии при Антонии миссионерской проповеди в среде язычников. Однако скорее всего, не случайно, что он всегда оказывался на пастырской службе в пограничных областях Руси. Так, в 1219 г. он был изгнан из Новгорода, после чего Мстислав, ставший к тому времени Галицким князем, добился утверждения Антония в качестве епископа вновь образованной (!) епархии в Перемышле, городе, предельно удаленном от православных центров, а вскоре отошедшем к Польше и совсем латинизированном. Действия архиерея на «передовых рубежах Православия», скорее всего, было обусловлено его приверженностью проповедничеству и миссионерству, вполне сочетавшимися с убеждениями самого князя Мстислава Мстиславича.