Читать «Стяжание Духа Святого в путях Древней Руси. Оптина Пустынь и ее время» онлайн - страница 531

381

См. Карташев А. В. Св. Русь в путях. России. Париж, стр. 17.

382

Грабарь Игорь. Вып. 21. Москва, стр. 313 и 314.

383

Флоровский Георгий. Пути Русского Богословия. Париж, 1937, стр. 58.

384

П. С. Л. Материалы к изучению Св. Руси. Правосл. Русь. 1941. № 4.

385

Флоровский Георгий. Пути Русского Богословия. Париж, 1937, стр. 49.

386

Там же.

387

Ч. М. 17 октября.

388

Ч. М. 20 марта.

389

Ч. М. 24 сентября.

390

Ч. М. 13 января.

391

Ч. М. 22 января.

392

Ч. М. 12 сентября.

393

Ч. М. 27 ноября.

394

Прав. Соб. 1859, ч. II, стр. 75.

395

Ч. М. 13 января.

396

Троицкое слово. 1909.

397

Ч. М. 28 октября.

398

Ч. М. 21 сентября.

399

Алфавит Духовный. Москва. 1909, стр. 242.

400

См. Христ. Чт. за 1901 г. II ч., стр. 500 и др.

401

Жизнеоп. отеч. подв. благочестия. Сентябрь. Москва. 1908.

402

Жизнеоп. Архим. Моисея. Москва. 1882, стр. 7.

403

История описания Козельской Оптиной Пустыни. Св.-Тр. Сергиева Лавра, 1902, стр. 85.

404

Все эти лица помимо литературных отношений пользовались и духовным руководством старцев. Гоголь писал в Оптину: «Ради Самаго Христа молитесь: мне нужно ежеминутно быть мыслями выше житейского дрязгу и на месте своего странствия быть (духом) в Оптиной Пустыни». История описания Козельской Оптиной Пустыни. Св.-Тр. Сергиева Лавра, 1902 г., стр. 102.

405

Учение Киреевского о человеке и познании будет рассмотрено ниже более подробно.

406

Прот. Зеньковский В. Ист. Рус. Фил. Париж, 1948. Т. I., стр. 200

407

Киреевский И. В. Т. II. Москва, 1861, стр. 231. (Далее стр. в тексте).

408

Прот. Зеньковский В. Ист. Рус. Фил. Париж, 1948. Т. I. стр. 230.

409

Ibid., стр. 232.

410

Ibid., стр. 230.

411

Ibid., стр. 222.

412

Прот. Зеньковский В. Ист. Рус. Фил. Париж, 1948. Т. I. стр. 225.

413

Ibid., стр. 228.

414

Ibid., стр. 228.

415

Дух. Алфавит Свят. Димитрия Рост. Москва, 1909, стр. 38-43.

416

Жизнь Киреевского была подтверждением его учения. «Сердце, исполненное нежности и любви, — говорит о нем близко его знавший Хомяков, — ум, обогащенный всем просвещением современной нам эпохи, прозрачная чистота кроткой и беззлобной души, какая-то особенная мягкость чувства, дававшая особенную прелесть разговору, горячее стремление к истине, необычайная тонкость в диалектике и споре, сопряженная с самою добросовестною уступчивостью, когда противник был прав, и с какой-то нежною пощадою, когда слабость противника была явною, тихая веселость, всегда готовая на безобидную шутку, врожденное отвращение от всего грубого и оскорбительного в жизни, в выражении мысли, или в отношениях к другим людям, верность и преданность в дружбе, гоовность всегда прощать врагам и мириться с ними искренно, глубокая ненависть к пороку и крайнее снисхождение в суде о порочных людях, наконец, безукоризненное благородство, не только не допускавшее ни пятна, ни подозрения на себя, но искренно страдавшее от всякого неблагородства, замеченного в других людях, таковы были редкие и неоцененные качества И. В. Киреевского...»