Читать «Русский феномен» онлайн - страница 192

Информационное пространство контролировалось самоцензурой и формальной цензурой учреждения, называвшегося Главлитом. Мощная система пропаганды реализовалась в миллионных тиражах газет для общего читателя и отдельных профессий.

В виртуальном пространстве гуманитарные институты Академии наук, Министерство образования формировали потоки знаний, несшие нужные интерпретации действительности. Виртуальные продукты деятелей культуры создавались в рамках существовавшей идеологической системы. Эти произведения часто имели и высокий уровень художественной культуры.

Охватывающий все три пространства всеобъемлющий характер пропаганды позволял называть ее тотальной, а государство — тоталитарным. Пропаганда была одним из важных механизмов существования государства. Поскольку в этой сфере было занято множество людей, она была его производительной силой и зарабатывала деньги, в частности, это касается партийных издательств.

Систему пропаганды характеризуют четкие причины всего. Для Германии это была несправедливость результатов Первой мировой войны и слабость Веймарской Республики, то есть причина лежала в прошлом. СССР нашел свою причину в будущем: возможную войну, которую могут развязать западные державы (позднее враг персонализировался на американских империалистов). Этот базис начинает объяснять все: внешний враг порождает работающих на него внутренних врагов, что ведет к ожесточению порядка внутри страны. В результате резко возрастает системность выстроенной системы, что позволяет обосновывать любые нужные ей действия.

«Любая “теория заговора” трактует действия, наблюдаемые на “политической сцене” как странные, непонятные или даже очевидно двусмысленные, чреватые какой-нибудь бытовой эсхатологией. Объяснением этой “непрозрачности” и потенциальной опасности, демонстрация которых составляет непременную особенность любой “теории заговора”, обычно служит зависимость публичных субъектов власти от других акторов, действующих исключительно в частной сфере и оттого находящихся вне поля зрения аудитории. Данное обстоятельство (по большей части оно так и остается гипотезой) позволяет считать, что публичные субъекты власти — это чьи-то “марионетки”, тогда как ситуацию в целом вполне можно рассматривать как нелегитимный и тайный отъем власти, т. е. заговор, уже состоявшийся или осуществляемый в настоящее время».

Андрей Андреевич Игнатьев, канд. филос. наук, преподаватель Центра изучения религий Российского государственного гуманитарного университета (РГГУ) (о ситуации отсутствия системности)

«Правители России имеют доктрину и традицию, где использование пропаганды играет заметную роль в проведении общей политики. Не следует забывать того, что захват власти в 1917 году был подготовлен годами работы, когда каждый член революционной партии должен был посвящать большую часть своего времени пропаганде.

Мы можем суммировать стратегию советской пропаганды, говоря, что ее стратегической целью является экономия материальных ресурсов для защиты и расширения власти русской элиты дома и за рубежом. Такая пропаганда является борьбой за разум человека с советской точки зрения только в том смысле, что это борьба за контроль материальных средств, с помощью которых, как считается, формируется разум масс. Поэтому целью русской пропаганды является не мирное убеждение большинства людей в какой-то стране как прелюдия захвата власти. Скорее, речь идет об ориентации на меньшинство, которое может оставаться идеологическим меньшинством, пока не достигнет успеха в получении материальных средств для достижения консенсуса».

Гарольд Дуайт Лассуэлл, американский политолог, один из основоположников современной политологии, представитель бихевиоралистского подхода в политической науке и один из основателей Чикагской школы социологии, теоретик междисциплинарного подхода к исследованию поведения личности в различных сферах деятельности (из статьи, напечатанной в 1951 г., о пропаганде как части мышления руководителей СССР)