Читать «Мастерская дьявола» онлайн - страница 66

Его опять рвет в тарелку. Затем он трясущимися руками ставит ее на кемпинговый столик в цветочек, кладет на стол руки, на них голову… Он больше не смеется — похоже, плачет.

Совсем как в Терезине, в комнате с нарами, он плакал тогда, да и я тоже… И тут я цепенею.

— Где Лебо? Был там Лебо? Он умер? — во весь голос кричу я: мне надо это знать!

Но изо рта Рольфа снова хлещет струя.

Тогда я ищу глазами Марушку. Эту кровавую Мэри, мать двоих детей, хм-м.

Она все еще в фургоне под брезентом, я приподнимаю краешек — голова Луиса Тупанаби по-прежнему у нее на коленях, она утирает ему щеки и лицо носовым платком, не знаю, может, тем же самым, что был у нее в Музее. Два охламона, ни на миг не расставаясь с ружьями, переносят в палатку коробки и полиэтиленовые пакеты. Наверно, там еда и все такое. На меня они не обращают никакого внимания.

Марушка, вытащив из-под одеял старческую безжизненную руку, гладит Луиса по лицу, из рукава в ее ладонь выпадает шприц, игла вонзается в плоть. Она нажимает на поршень, минутное дело, а потом смотрит мне прямо в глаза, замечает, как я шевелю губами, чтобы шепотом произнести ее имя… Я опускаю брезент. А где Алекс? Его не видно.

Я делаю два-три шага, отходя от трактора, просто так, проверяя, что будет.

Меня тут же окутывает туман, а когда ветер чуть рассеивает его, я вижу, как выглядит здешняя округа.

Вот это да! Из сырой земли в небо вздымаются трубы. Трубы деревенских хат, точно наступающих на меня со всех сторон, пробивающихся ко мне сквозь туман. И еще остатки стен и разбитые ступеньки. Серые печные трубы торчат, как будто мачты на кладбище кораблей. Только это — кладбище деревни. Я замер на дороге, мощенной черными камнями, что ведет к развалившимся воротам мертвого подворья.

— Пойдем, я покажу тебе свой музей, — говорит Алекс. Подкрался, тихоня, и стоит у меня за спиной.

Он хватается за веревку, свисающую с моей шеи. А я-то и забыл о ней! И мы пошли, то есть он меня потащил. Вверх по склону. Моросит. Хорошо, что Алекс подобрал мне куртку с капюшоном. А вот на его коротко стриженную голову падают капли ледяного дождя.

— Это Хатынь, — объясняет он. — Таких деревень тут были сотни, тысячи, не то что у вас! Получилось бы уничтожить славян? Ну вот, как раз здесь и пробовали это сделать, проводили испытания. Убили триста тысяч человек. Только у вас на Западе никто об этом не знает. А почему это утаили? Почему об этом до сих пор помалкивают? А?

— Потому что это было давно, — отвечаю я ровным голосом, поскольку петля на моей шее висит свободно и не душит.

— Ни черта подобного! — вопит Алекс. — Эти сотни тысяч сожженных засекретили, потому что хотя командовали-то немцы, но за пайку здесь убивали и русские, и украинцы, и литовцы… а сейчас об этом молчат, потому что никто не хочет злить Путина, понял?

Я киваю.

— В Октябрьском стояли словаки, а сколько народу там убили и сожгли, даже и не сосчитать! Только из моей родни человек десять.