Читать «Мастерская дьявола» онлайн - страница 65

Он по-прежнему тащит меня за собой, а сам идет все быстрее и быстрее. Петля режет мне шею. Наконец он останавливается.

— Знаешь что? — говорит Алекс. — Отдай архив и вали куда хочешь.

Оглядев лес, я мотаю головой. Валить мне некуда.

— Где он у тебя?

Я собираюсь соврать ему, что оставил «Паучка» в гостинице, но из-за петли не могу выдавить из себя ни слова.

— В гостинице его нет, — читает мои мысли Алекс. — Там я все обыскал. И убрал номер. К твоему приезду там не прибрались… Извини, сябро! Мы в этом гостиничном номере иногда работаем, понимаешь? Послушай, он у тебя с собой, так ведь, да? Только если я сейчас велю тебе раздеться догола, ты же простудишься…

Я молчу.

— Но ты его, наверно, проглотил, а? — смеется Алекс. — Ну конечно, что же еще. Ладно, пошевеливайся, пора ехать, — рванул он веревку.

— Куда? — хриплю я.

— В Хатынь. Там ты мне его и отдашь.

12.

Марушка, твержу я про себя, ах ты козочка-поводырь, обученная вести под нож других коз и малых козляток… мы едем, над нами брезент, она сидит прямо напротив меня, у нее на коленях голова Луиса Тупанаби, глаза старца закрыты, и если бы по его лицу иногда не пробегала судорога, я бы сказал, что он уже отмучился… что ж, очень может быть, что нам больше не удастся поговорить, подумал я… от пронизывающего холода мы стынем, становимся похожими на выпиленную лобзиком, но движущуюся картину… правда, мы дышим… я смотрю на тебя, Марушка… нет, я не мог остаться со стадом, и с Сарой не мог, и с тобой, ни с кем из тех, с кем бы мне хотелось быть, и вот мы едем вместе по студеной земле… Алекс снаружи хлопает ладонью по брезенту и кричит: «Не спите, скоро будем на месте!» За рулем трактора, который, взревывая мотором и кашляя, тащит наш фургон по заросшему косогору, партизан Красная шапка, с нами в фургоне сидит очкарик с «Калашниковым» на груди… мы уже давно съехали с асфальтированного шоссе, вдоль дорог здесь нет ни одного кювета, где можно было бы спрятаться, повсюду торчат деревья, словно часовые.

Я закрываю глаза, опираюсь спиной о стенку…

Сквозь туман и пургу я различаю здание, какой-то домик. Но останавливаемся мы чуть дальше, у палатки. Откинутый полог. Печка. И рядом с ней в полумраке — тут всё в полумраке или в тумане — ссутуленный человек. В руках у него тарелка, в которую его рвет.

— Рольф! — кричу я. Он смотрит на меня через очки, кажется, хочет встать, но его опять выворачивает. «На память о Минске», — разбираю я азбуку по ободку тарелки, это нетрудно. — Хорош же из тебя турист, заблевал сувенир из Минска! Ты это купил для мамы или для своей девушки? — хлопаю я его по плечу. — Эй, приятель! — мне хочется взбодрить его. Я рад его видеть! — Послушай, здесь Марушка! Вот мы все и встретились, верно?

Рольф смеется, как будто я отпустил бог весть какую шутку. Потом закашливается, его снова тошнит. Что с ним? Это уже не тот веселый парень, который мерил шагами Терезин, все фотографировал, организовывал. И вот эта бледная тень человека когда-то держала в своих руках ведущие телестанции мира?