Читать «Три дня одной весны» онлайн - страница 261

Тронув рукой спинку стула, Джамшед спросил у мужчины:

— Извините, здесь свободно?

Мужчина поднял голову, двигая челюстями, посмотрел на Джамшеда и, торопливо проглотив кусок, просиял широким лоснящимся лицом.

— О-о! Дорогой Джамшед-джон! Здравствуйте, здравствуйте! Как ваши дела, как здоровье?

Джамшед растерялся. Этой встречи он не ожидал. У него потемнело в глазах. Нет! Все, что угодно, но только не это! Нет! Бешено застучало сердце, и Джамшед почувствовал, что близок к обмороку. Этого еще не хватало! Он сжал зубы и взял себя в руки. Вежливо поздоровался с мужчиной, но, как ни старался, не смог заставить себя взглянуть на женщину.

— Садитесь, пожалуйста, садитесь, — суетился Джалил. — Дайте на вас посмотреть. Как хорошо, что мы встретились: вернусь домой — будет что отцу вашему рассказать!

Ошеломленный неожиданной и неприятной встречей, Джамшед сел. Ему не хотелось, чтобы Джалил обвинил его в злопамятности.

«Посижу несколько минут и уйду», — решил он.

— Простите меня, я не узнал вас…

— Ничего, дорогой. Я и сам не заметил, как вы подошли. — Джалил улыбнулся, блестя золотыми зубами. — Но… Так как наши сердца полны чистоты и благородства, сама судьба свела нас за этим столиком.

Джалил подозвал официантку, что-то прошептал ей на ухо и вновь повернулся к Джамшеду:

— Ну, рассказывайте. Как дела, жена, дети?

— Благодарю вас, все хорошо. Лучше о себе расскажите.

— А мы вот просто гуляем. Как говорится, и прогулка есть прогулка, и блуждание есть прогулка! Машина у нас своя, хоть и скромненькая, а потому и дорога сюда не дальняя. — Он немного помолчал, пожевал губами, и посмотрел на женщину. — Однако на сей раз, кажется, удовольствия не получили.

— Что так? — вежливо спросил Джамшед, всеми силами стараясь не показать, что волнуется.

— Шахноз немного нездоровится. По-моему, ей здешняя погода вредновата. — Джалил опять пожевал губами и вроде бы спохватился: — Так вы ведь знакомы. Кажется, даже в одной школе учились?

…Да, Джалил, мы учились в одной школе. И даже в одном классе. И ты это хорошо знаешь, — к чему лицемерить? Или ты думаешь, я не узнал тебя в ту ночь? Ошибаешься! Я помню все. И гулкую тьму улицы, и одинокий фонарь вдалеке, и приподнятый воротник твоего пальто, и шляпу, под полями которой скрывались даже брови, и подбородок, обмотанный шарфом…

— Верно, мы учились в одной школе, — ответил Джамшед.

— А теперь в газете работаете?

— В газете.

— Неплохие, наверное, заработки у журналистов?

— На жизнь хватает.

— Это хорошо… Донесся до нас слух, что тесть у вас авторитетный человек. С такой поддержкой вы далеко можете пойти — о куске хлеба с маслом никогда заботы не будет. Это он вам помог такую хорошую должность получить?

Джамшед вздрогнул, но промолчал. Только сейчас он набрался решимости и взглянул на женщину. Шахноз, оторвав взгляд от окна, медленно повернула голову, но на Джамшеда не посмотрела. Ее брови сошлись над переносицей, губы слегка дрожали — огорчилась за мужа? Джамшед некоторое время не отрывал взгляда от ее лица, и ему показалось, что в миндальных глазах Шахноз нет даже искры того огня, что горел в них всегда, сколько он их помнил. В ее взгляде и чертах лица появилось нечто новое, чему Джамшед никак не мог подобрать определения. Странная смесь беззаботности, беспечности и… сожалеющей грусти…