Читать «Три дня одной весны» онлайн - страница 253

«Я-то потом все равно был на должности, — говорил сам с собой Сангин Рамазон, двигаясь по-прежнему медленно, с чуть опущенной головой. — Я работал в финорганах, мой хлеб плавал в масле, а этот шестимесячный председатель-недоносок больше ни на коня не садился, ни за стремя не держался — никогда никаких постов не занимал. Пока не вышел на пенсию, надрывался с кетменем и лопатой. Просто диву даешься, как сегодня ведет себя этот тип. Будто невинная горлинка, к тому же сам назначил себя сельским мулло. Никому не даст сказать слово. Едва зайдет речь про тот свет да страшный суд, таким соловьем заливается, что можно подумать, уже разок умирал, все там повидал и, воскреснув, снова вернулся. Сын у него тоже хорош — председатель, всем и всему голова, советчик старым и малым. Что поделать, круговорот небес!.. Никак не пойму, за что Самандар всегда нахваливает этого Сарвара. Говорит, о народе заботится, чистый, мол, человек, благородный, прямой, все бы такими были! Люди тоже твердят — хороший Сарвар, достойный председатель. Хороший так хороший, для себя — не для меня. На мой взгляд, он просто неприятный тип, вовсе негодный быть председателем. Я терпеть его не могу, мне кажется, такой способен на все. Ведь он сын моего врага. Яблоко от яблони недалеко падает. Э-э, Самандар еще молод-зелен, не понимает, что если отец его мне враг, то он и сам когда-нибудь станет врагом ему, улучит момент и так подсечет… Господи! Сын учит меня уму-разуму, говорит, что мы цепляемся по темноте своей, а им, говорит, делить нечего, они, видишь ли, заняты одним государственным делом и хорошее называют хорошим, плохое — плохим. Будто в свое время я не занимался государственным делом и не знаю, что почем, будто и я не называю хорошее хорошим, плохое — плохим. Нет, зелен еще Самандар, не созрел, зелен!»

Сангин Рамазон свернул за угол и увидел, что на суфе кузнеца Исхака сидят Сайфиддин Умар, учитель Курбон Бадал и сам кузнец.

«Значит, наш разговор с этим мулло-недоучкой продолжится», — подумал Сангин Рамазон.

Приблизившись к суфе, он ответил на приветствие Курбон Бадала, выглядевшего усталым и удрученным, и сел рядом с ним. Немного помолчав, спросил:

— Нет улучшения?

— Нет, дядя, все так же. Врачи говорят, что другого выхода не видят, нужно везти в город и оперировать.

— Если операция поможет, не ждите — везите!

— Он так и собирается делать, — ответил за учителя кузнец Исхак. — Завтра, говорит, повезу.

Жена Курбон Бадала уже два месяца лежала в районной больнице — сильно хворала. Кое-кто поговаривал, что вряд ли поднимется. Бедолага учитель совсем измаялся. Пятеро его малых детей были предоставлены сами себе. Ни у него, ни у его жены не оказалось ни одной близкой родственницы, которая хотя бы изредка могла присматривать за малышами. Дочка только в пятом классе, двое сыновей тоже школьники — один в третьем классе, второй — в первом, а двое других едва перестали ползать, совсем несмышленыши.