Читать «Три дня одной весны» онлайн - страница 255
Саттор Турсунович Турсун
— Но мне показалось, что он описал нашего безумца, — пропустив мимо ушей слова Сангин Рамазона, продолжал Сайфиддин Умар.
— Какого?
— Сколько у нас безумцев? Несчастного Шарифа… Читаешь и удивляешься: имя другое, а по делам — ну точь-в-точь Шариф!
— Описал бы ваши дела, вот было бы смеху, — съязвил Сангин Рамазон.
— Какие мои дела? — запальчиво спросил Сайфиддин Умар.
— А хотя бы, к примеру, как собирали деньги на кладбищенскую ограду.
— Ну и собирал, ну и что? Богоугодное было дело.
— Верно, богоугодное, да только…
— Что «только»?
— А сами не знаете?
— Знал бы, не спрашивал.
— Неужели?.. Та-ак, — протянул Сангин Рамазон и, достав из кармана четки, с сосредоточенно-серьезным видом обратился к кузнецу Исхаку: — Усто!
— Что прикажете?
— Скажите правду.
— Какую правду?
— Во что обошлась решетка вокруг кладбища?
— Это все знают. Вы тоже. Чего же спрашивать?
— Еще разок услышать, есть смысл…
— Он меня желает проверить, — пробормотал Сайфиддин Умар.
Но Сангин Рамазон, словно не услышав его ворчания, невозмутимо смотрел на кузнеца Исхака.
— Две тысячи триста восемьдесят рублей, — ответил кузнец Исхак.
— А сколько он дал вам? — концом трости показал Сангин Рамазон на Сайфиддина Умара.
— Он давал не один. Был покойный Рашид-счетовод. Сказали, вот вам две тысячи пятьсот рублей, приступайте, тратьте, так решил народ.
— Итак, две тысячи пятьсот. А теперь подсчитаем, — чуть подтянув рукав халата, Сангин Рамазон растопырил пятерню. — Сколько у нас дворов?
— Сто восемнадцать, — ответил Сайфиддин Умар. — Что вам за дело до них?
— Потерпите, сейчас поймете. По сколько собирали с каждого двора?
— По десять рублей, — нехотя вымолвил Сайфиддин Умар.
— Верно, сперва по десятке. А потом?
— Потом увидели, что по десяти рублей мало. Еще по десять…
В это время словно из-под земли появился Шариф-девона, — безумец, юноша лет двадцати — двадцати двух, одетый в рваную фуфайку и изъеденную молью шапку со смешно торчащим наушником. В руках он держал бурдюк. Радостно поздоровавшись со всеми, расстелил бурдюк на снегу у берега ручья и преспокойно уселся.
— С бурдюком ходишь? — глянув на его ботинки с дырявыми носками и стоптанными каблуками, спросил кузнец Исхак.
— Бурдюк старушки Гульсум, — охотно пояснил Шариф и, скривив рот, хохотнул. — Тетя говорит, она обездоленная старуха, у нее никого нет. Тогда я сказал: раз обездоленная, принесу ей воды.
— Да кто же в наше время таскает воду бурдюком?
— А он большой. Притащу его полным и разолью сразу по всем ведрам. Тетя правду говорит, она тоже, как я, обездоленная. Теперь каждый день буду таскать ей воду, рубить дрова, чистить хлев. А когда женюсь, она сошьет мне халат…
— Не болтай! — сердито цыкнул Сангин Рамазон: — Женюсь, а! На могиле ты женишься, — прибавил он сгоряча, но, увидев, как вздрогнул Шариф, спохватился, виновато прикусил губу и, отвернувшись, вновь вперил взор в Сайфиддин Умара. — Сто восемнадцать умножить на двадцать, сколько будет?
— Чего сто восемнадцать? — не понял Сайфиддин Умар.
— О, да вы же сами сказали: сто восемнадцать дворов. Если с каждого двора содрали по двадцатке, значит, это составило две тысячи триста шестьдесят рублей. Правильно?