Читать «Наследство последнего императора. 2-я книга» онлайн - страница 258

– С чего ты взял?

– Бога поминаешь, а не крестишься.

– Вам-то кто милее? – усмехнулся Яковлев.

– Да всё нам, христьянам, едино – белые, красные. Земли бы дали. Тятьке по едокам нарезали, а как братья́ вернутся, ещё и по хозяевам получат. Большевики обещали, – добавил осторожно Петруха.

– И ты им поверил? Правду говори! – потребовал Яковлев.

Парень испуганно отвёл взгляд и стал озираться по сторонам.

– Так кто скажет, кому там можно верить? – сказал он, наконец, угрюмо. – Наобещать, кто хошь может. А потом обманет. Много таких мы слышали.

– Уж это точно, – добродушно согласился Яковлев. – Сплошь и рядом все обещают, кому не лень. Только бы в армию заманить.

– Стало быть, дядя, ты из белых? Офицер? – осмелел Петруха.

– Из красных я, Петруха. И тоже офицер.

Арина с Пётром в страхе переглянулись.

– Да вы не бойтесь, не кусаюсь, – усмехнулся Яковлев. – И сатанинских рогов у меня нет. Нас, большевиков, белые с рогами рисуют – видели?

Петруха молча погнал лошадь рысью. Но скоро кобыла стала ронять пену с губ, парень придержал вожжи, и савраска с облегчением перешла на шаг.

– Смотри-ка! – вдруг сказала, обернувшись, Арина. – Да никак лес горит?

Над лесом, в стороне Ганиной Ямы, поднимался чёрный тяжёлый дым.

Петруха принюхался.

– Как свинью опаливает кто-сь. Или скотину жгут.

– Что мелешь, Петруха! – прикрикнула Арина. – Зачем убоину сожигать-от?

– А язва? Сожигают падаль, чтоб зараза не пошла.

Арина пожала плечами, а Яковлев заявил:

– Молодец, Петруха, быстро понял, что к чему. Он у тебя сообразительный. Да, Арина?

– Да уж какой есть… – ответил вместо матери Петруха. – И в том году сожигали падло с язвой, в соседней деревне, потому до нас зараза не дошла. А в Коптяках…

Но Яковлев не дал ему рассказать, что было в Коптяках. Из-за поворота показался делоне с Чайковским за рулём, рядом с ним сидел матрос Гончарюк. Он издалека увидел комиссара и махнул ему бескозыркой.

– Спасибо, хозяева, – сказал торопливо Яковлев. – Здесь я и выйду.

Он подождал на обочине в утренней тени, пока автомобиль найдёт место для разворота и вернётся. Водитель выглядел свежо, словно и не провёл ночь за рулём, а матрос явно устал: на щеках подросла седоватая щетина, усы невесело провисли. Широкие флотские клёши были в грязи и в болотной тине.

– Доложите оперативную обстановку, Павел Митрофанович, – сказал Яковлев, усаживаясь на заднее сиденье. – Что вы так долго? Нашли? Вижу, не нашли.

– Не нашёл, – покачал головой Гончарюк. – А долго – так в монастырь успели заскочить. Вслед за Евдокией Фёдоровной.

– Куда же он мог подеваться?

– Думаю, товарищ комиссар, утонул хлопчик, – сказал матрос хмуро.

– С чего вы взяли?

– Шёл я по следу чётко, след хороший был. Пацанёнок даже вставал, но прошёл совсем немного. Снова ползком двинулся. Потом слышу, впереди вроде как ахнул кто-то, тихо так и жалобно. Я бегом туда. И с налёту в болото въехал. Тут след и оборвался. Сначала, несколько шагов кочки и дно твёрдое. Потом враз, как обрыв, трясина. Попал в неё ногой – сразу потянуло! Еле выбрался. Так это потому, что я второй ногой ещё на твёрдом стоял. Иначе, может быть, мы с вами больше не увиделись бы. А он, видно, сразу бухнулся. И всё. На всякий случай я осмотрел вокруг – ничего. Никакого следа. Всё. Трясина, смертельная. Кинул в неё камень – сразу заглотило.