Читать «Барракуда forever» онлайн - страница 47
Паскаль Рютер
— Мой император, может, сообщим Жозефине? Или ты не хочешь ее видеть?
— Она тебе пишет?
Я замялся.
— Нет.
— Знаешь, Коко, я кое-чего тебе не сказал.
— По поводу боя с Рокки?
Он какое-то время не отвечал, я даже подумал, что он уснул.
— Нет, — вновь заговорил он, — по поводу Жозефины. Ты знаешь, когда она села в мое такси той ночью, помнишь, я тебе рассказывал…
— Да, помню.
— Она сказала мне: поезжайте прямо, а там посмотрим, где мы окажемся. Мы остановились на пляже в Нормандии, в одном местечке под названием… Ой, я не помню. А она наверняка помнит, она всегда все помнит. Помнит за нас обоих.
Я поцеловал его в щеку. Кожа у него была мягкая. Я вышел на улицу. Стоял лютый холод, и слезы у меня на щеках сразу же превращались в застывшие ручейки.
* * *
В моих снах высокие деревья продолжали тихо падать одно за другим. Часто я просыпался затемно, и лоб у меня был мокрый от пота.
В одну из таких ночей раздался телефонный звонок. Отец встал. Я не представлял себе, сколько может быть времени — не то очень поздний вечер, не то очень раннее утро. Напрасно я пытался угадать, кто на другом конце провода, отец говорил мало и чуть слышно, даже слов было не разобрать. А вдруг мой император позвал на помощь? Прошло несколько минут, хлопнула входная дверь, затем отъехала машина.
На сей раз мотор не заурчал, а тоскливо взвыл, не предвещая ничего хорошего. Утром мама кормила меня завтраком, я воспользовался моментом и спросил:
— Мама, мне показалось, что сегодня ночью звонил телефон.
— Папин сотрудник ехал на машине и попал в аварию.
— И папа уехал?
— Да, чтобы… забрать важные бумаги, которые тот человек увез с собой.
Улыбка у нее вышла такой же неубедительной, как и ложь. Я ушел в школу, сам не свой от тревоги. В голове проносились самые ужасные картины.
Александр сразу это заметил. Он, как обычно, был в своей высоченной шапке, кожаная отделка которой блестела на солнце. Никогда я не встречал человека, носившего что-то подобное.
Он хотел, чтобы я все ему рассказал, но я не мог. Стук шариков, которые он нарочно перебирал в кармане, искушая меня, не помог развязать мне язык. Он улыбнулся и прошептал на одном дыхании:
— Есть вещи, о которых мы не можем говорить, это то, что для нас священно.
Я подумал тогда, что молчание порой объединяет лучше любых слов.
В начале следующей перемены мальчишки, проходя мимо вешалки, стащили шапку Александра. Завладев добычей, они ринулись во двор, издавая воинственные индейские кличи. Александр, ошалевший так, словно с него сняли скальп, еле выдавил:
— Я знал, что это когда-нибудь случится!
Его странная шапка перелетала из рук в руки, словно мяч в регби, ее валяли в пыли, гоняли по двору, пиная ногами. Утомившись, мальчишки решили растоптать ее и таким образом с ней покончить.
— Погоди, — сказал я Александру, — смотри, что сейчас будет.
— Не надо, — прошептал он, пытаясь меня остановить.