Читать «Великое» онлайн - страница 59

На инженере не было халата огромной ценности. Это — помимо той мелочи, что мне нужно было не на лестничную клетку, а в удобства. Я затанцевал.

Наполеон умолял: «Дайте мне бой, и я выиграю битву». В 45 лет, умирая-хотя-пописать, в чужой, в сущности, стране, я не мог разделить азарта Буонапарте. Я хотел на родину. Где уже все почти в халатах, так носят.

«Тов, — подумал я. — Телефон и сложное имя-отчество хозяйки шкатулки с джуким знает мой друг, который и арендовал эти удобства. Но телефон друга тоже внутри. Тов, — подумал я. — Объяснить вербально свое присутствие на лестничной клетке, загар и халат в стилистике ха-Хоттабыч ха-закен я, конечно, сумею, но стыд, стыд-то какой. Иностранец хренов».

Я позвонил в звонок, тот, что по соседству. Открыла дама средних лет, т. е. резко превышавших мои — лет. Я ей сразу понравился.

— Шалом, — сказал я. — То есть извините, утро доброе…

— Три, — сказала она через цепочку, но дружелюбно. — Три пополудни.

— Можно ли мне позвонить? Я, видите ли, захлопнул…

— Дверь, — догадалась соседка. — Вы — Миша. Из Узбекистана, коммерсант. Меня предупредили, что вы из серьезных структур.

«Сука», — подумал я о хозяйке.

— Да, я Миша из Узбекистана, — подтвердил я, очень хотя внутрь помещения.

— Меня предупредили, что в 42-м (о! — номер квартиры…) будет жить… восточный гость. (А что? — прозорливо!) Вы странный.

— Ага. Мей ай ком ин?

— Вуаля, — засветилась соседка.

Я ринулся в.

— Я вам могу порекомендовать, — любезным голосом поведала соседка, — попробовать влезть в окно через балкон. Он у нас опоясывающий. Окно ведь открыто? Хотите кофе по-турецки?

— Узбеки не пьют кофе по-турецки. Узбеки любят мыть руки.

Став счастлив, я понял, что проблемы мои, тем не менее, не исчерпаны. Я посмотрел на себя в зеркало. Язык обложен. Волос ломк и стоит дыбом. Надо лезть через опоясывающий.

— Вы мужчина… (во-во!)…молодой. И… видный. Вас подсадить?..

Я уклонился:

— Где у вас опоясывающий балкон?

— Заходите. Кумыс не обещаю, но заварю зеленый чай. Меня зовут Нюся. Нюся Георгиевна. Лучше Нюся.

— Шалом, Нюся, — сказал я. — Шалом-алейкум.

Мы, узбеки, обычно прощаемся с соседками именно так.

И вышел на балкон. Балкон действительно был всеобщий, опоясывающий, как лишай.

Мое появление на балконе вызвало мгновенный аттрактивный эффект в учреждении напротив. То ли итээрам было не фиг делать, кроме как ждать моего выхода, то ли я отбрасывал зайчики халатом и испускал сияние. Учреждение напротив, как я потом выяснил, было секретным. Но теперь занимается конверсией. Вместо секретного, очень химического оружия разрабатывает водку «Ветеран» и «Кепка Жириновского». Сотрудники прильнули к окнам. Среди них попадались хорошенькие. Я перелез через формальную решеточку, разделяющую балконы. Форточка была открыта: это подлинное счастье, как мало человеку надо…

Я влез на подоконник. И целеустремленно полез. Я, несмотря на возраст, ловок и смышлен. Худенький. Маугли такой.

И вот тут наметилась оплошка досадная.

В форточку я вписывался — раз плюнуть.

В форточку категорически не вписывался халат. Отдельно — с трудом. Но содержа меня в себе — никак.