Читать «Метаморфозы. Путешествие хирурга по самым прекрасным и ужасным изменениям человеческого тела» онлайн - страница 129
Гэвин Фрэнсис
Мозг не может выдержать свой вес вне черепа, поэтому он плавает в соленой спинномозговой жидкости, как плод внутри матки.
Пока мы были заняты языком, техники сделали надрез от уха до уха в скальпе Филипа, обнажив череп, а затем откинули кожу со лба на лицо. Кожу головы откинули назад, и взору открылся куполоподобный свод черепа, который затем удалили, чтобы обнажить мозг. Шарлотт внимательно изучила все оболочки и отметила отсутствие признаков кровотечения или менингита. После этого она достала мозг для последующего изучения.
Шарлотт положила мягкий серый мозг на одну сторону подноса, но в итоге он заполнил собой всю его поверхность. Затем Шарлотт сняла переливчатые мягкие мозговые оболочки, и мы увидели гладкое основание мозга, куда входят и откуда выходят нервы лица, ушей, глаз и языка.
– Вы видели акустическую невриному? – спросил я ее. Это относительно редкая опухоль, исходящая из оболочки слухового нерва.
– Да, – ответила она. – Они встречаются гораздо чаще, чем вы думаете.
Шарлотт указала на прозрачную кость с жемчужным отливом, залегающую над механизмом внутреннего уха.
– Вы видите фиолетовый оттенок? Это кровь за костью, во внутреннем ухе. Можно подумать, что это признак травмы головы, но такое часто встречается у утопленников.
– Почему? – поинтересовался я.
– Гравитация, – ответила она. – Плывя по течению, тело часто находится вниз головой, и кровь из вен и артерий начинает проникать во внутреннее ухо.
В черепе не было переломов. Техники заполнили пространство ватой и вернули свод черепа на место. Кожу сшили, а мозг пока не трогали.
Все, что осталось от Филипа, лежало на столе из нержавеющей стали. Все его жизненно важные органы были удалены, живот выпотрошен, грудная клетка вскрыта, ребра отведены.
Теперь Шарлотт обняла руками его голову на тоненькой шее и начала осторожно раскачивать ее из стороны в сторону, чтобы определить, есть ли в шее сломанные кости. Из-за того что его гортань и трахея были удалены, можно было прощупать пальцем переднюю поверхность шейных позвонков, чтобы убедиться в их целостности. С помощью ножа она скрупулезно отделила каждое ребро от соседних и начала двигать их вперед и назад, прощупывая на наличие переломов. Конечности и таз оставили нетронутыми. «Не так много травм конечностей оказываются смертельными, – сказала она. – А теперь перейдем к тому, что мы вырезали».
Все жизненно важные органы теперь лежали на двух подносах (когда я был студентом, мне позволяли видеть только эту часть вскрытия). Шарлотт двигалась очень методично, иногда с удивительным изяществом. Были моменты, когда она замедлялась и внимательно всматривалась в ткань в ее руках, будто читая какое-то тайное послание. Изучая сердце, она делала множество крошечных надрезов в каждой коронарной артерии, чтобы проверить их на тромбы, которые могли привести к сердечному приступу. Иногда она двигалась быстро, например рассекая каждую из почек или разрезая печень на большие куски в поисках раковой опухоли или кист. Удивительно, какой объем работы она проделывала, основываясь на тактильных ощущениях. «У некоторых людей печень очень жирная на ощупь. Потрогайте здесь, – сказала она и подала мне долю легкого. – Эта плотность говорит об инфекции. Здоровая ткань более воздушная и легкая. Эмфизема на ощупь тоже отличается: пораженные легкие
