Читать «Кармен» онлайн - страница 16

Кармен узнала меня, и мы обменялись взглядом. В эту минуту, мне хотелось бы провалиться сквозь землю.

— Agur laguna (здравствуй, товарищ), — сказала она. — А, молодец! ты стоишь на часах, как рекрут.

И не успел я вымолвить слова, она была уже в доме.

Все общество было на дворе и, несмотря на толпу, я сквозь решетку видел почти все, что там делалось. Слышал я кастаньеты, тамбурин, хохот, «браво»; по временам замечал я голову Кармен, когда она плясала с тамбурином. Потом я слышал, как офицеры говорили ей такие вещи, от которых кровь бросалась мне в лицо. Что она отвечала, не знаю. Именно с этого дня, я думаю, начал я любить ее, потому что мне раза три-четыре приходила в голову мысль войти во двор и перебить всех этих повес, говоривших ей нежности. С добрый час продолжалось мое мучение; потом цыганки вышли и отправились домой в карете. Кармен, проходя мимо, сказала мне тихонько: «Земляк, если любишь полакомиться, приходи в Триану, к Лильяс Пастиа». Легкая, как козленок, она прыгнула в карету, кучер ударил по лошакам, и вся эта веселая компания умчалась Бог весть куда.

Нетрудно вам догадаться, что как скоро я сменился с караула, тотчас отправился в Триану, выбрившись и вычистившись, точно на парад. Она была у Лильяс Пастиа — старого цыгана, черного, как мавр; много горожан собиралось к нему есть жареную рыбу, особенно, думаю, с тех пор, как появилась у него Кармен. «Лильяс, — сказала она, увидев меня, — сегодня я не буду здесь. Пойдем, земляк, гулять». Она накинула на себя мантилью, и вот мы на улице. «Кармен, — сказал я, — я должен поблагодарить тебя за подарок, который ты прислала мне в тюрьму. Булку я съел. Пилой отточу я свое копье — и сберегу ее на память о тебе, а деньги — вот они».

— Смотри, пожалуй, он сберег деньги! — сказала она с хохотом. — Впрочем, тем лучше, я сама теперь не при деньгах. Проедим их. Ты меня угощаешь.

Мы пошли по дороге в Севилью; у входа в улицу Змеи она купила дюжину апельсинов и велела завязать их мне в платок. Немного подальше она купила еще хлеба, колбасу, бутылку мансанилы; потом вошла в кондитерскую. Там она кинула на конторку золотую монету, которую я ей отдал, потом другую, которую достала из своего кармана; наконец спросила, нет ли у меня еще денег. У меня было несколько куартосов, и я отдал их, стыдясь, что не было больше. Я думал, что она хочет скупить всю лавку. Она набрала всего, что было самого лучшего и дорогого, yemat, luron, сахарных фруктов, промотала все деньги. Эти покупки я должен был нести в бумажных картузах. Вы знаете, может быть, улицу Кандилехо, где стоит голова короля дона-Педро Жестокого . Мы остановились в этой улице перед ветхим домом. Кармен постучала в окно нижнего этажа. Какая-то цыганка, настоящая служанка сатаны, отворила нам. Кармен сказала ей несколько слов на цыганском языке. Старуха сначала было заворчала. Чтоб успокоить ее. Кармен дала ей два апельсина, горсть конфектов, поднесла вина. Потом накинула ей на спину мантию, выпроводила в двери и заперла их деревянным засовом. Как скоро мы остались одни, она начала плакать и смеяться, как сумасшедшая, припевая: «Ты мой ром, я твоя роми». Я стоял среди комнаты с пакетами в руках, не зная, куда положить их. Она бросила все на пол, и кинулась мне на шею, говоря: «Я хочу заплатить долг свой… Ну, душа, гуляй сегодня…»