Читать «Кармен» онлайн - страница 13

Спустя два или три часа, я все еще сидел и думал об этом случае, как прибегает в караульню фабричный сторож впопыхах, с встревоженным лицом. Он сказал, что в большой сигарной зале убита женщина и что надо послать туда караул. Вахмистр приказал мне взять двух человек и идти. Вхожу в залу; триста баб в рубашках или почти что в рубашках, кричат, воют, шумят, так что и грома Божьего нельзя было бы расслышать. Всматриваюсь в эту толпу и вижу: одна женщина стоит облитая кровью; на лице ее нарисована ножом, в два приема, буква X. Насупротив раненой, около которой суетилось несколько женщин, стояла Кармен; ее держали пять-шесть баб. Раненая кричала: «Духовника! Духовника! Умираю!» Кармен молчала: только скрежетала зубами да ворочала глазами, как хамелеон.

— Что тут такое? — спросил я. Нелегко было узнать, что случилось, потому что все работницы принялись рассказывать вдруг. Кажется, раненая женщина похвалялась, что у ней хватит денег купить осла на трианском базаре. «Вот еще вздумала осла покупать! — сказала Кармен. — Ездила бы себе на метле». Та отвечала ей, что на метле ездит не умеет, потому что она не цыганка и не дочь сатаны, а что Карменсита скоро познакомится с ее ослом, когда коррехидор отправит ее прогуляться на нем по городу и пошлет сзади ее двух лакеев, чтоб отгонять мух. «Постой же! — вскричала Кармен, — вот я сделаю на твоей роже водопой для мух…» И вслед за тем ножом, которым резала сигары, нарисовала она на лице ее крест.

Дело было ясное, я взял Кармен за руку.

— Ну, голубушка, — сказал я ей учтиво, — ступай-ка за мной.

Она взглянула на меня и как будто узнала.

— Пойдем, — сказала она с покорным видом. — Где моя мантилья?

Она накинула мантилью за голову, закрыла все лицо, так что виден был только один глаз, и смирно, как ягненок, пошла за солдатами. Пришли в караульню; вахмистр говорит, дело важное: надо отвести в тюрьму. Опять мне велено идти с нею. Два солдата пошли во сторонам ее, я сзади. Пришли мы в город. Сначала цыганка молчала, но в улице Змеи — вы знаете эту улицу, что извивается, как змея, — она спускает мантилью на плечи, открывает свое обманчивое лицо и, обернувшись ко мне, говорит:

— Послушай, молодец, куда это ты ведешь меня?

— В тюрьму, голубушка, — говорю я ласково, как добрый солдат должен говорить с арестантом, особенно с женщиной.

— В тюрьму? Что же со мной будет? Нет, сжалься надо мной. Ты так молод, так добр… — Потом продолжала гораздо тише: — Пусти меня; подарю тебе кусочек bar lacht, с ним все женщины будут любить тебя…

Bar lacht, сударь, магнитный камень; цыгане говорят, что кто умеет пользоваться им, может делать чудеса. Истолките его в порошок и дайте любой женщине выпить несколько порошинок в рюмке белого вина — женщина ваша. Я отвечал ей самым серьёзным образом, как только мог:

— Нечего вздор болтать, надо идти в тюрьму, так приказано.

У нас, басков, выговор такой что испанец легко нас узна́ет; Кармен не трудно было отгадать, откуда я родом. Вы знаете, сударь, что цыгане, не имее родины, бродя по всему свету, говорят на всех языках; Кармен довольно хорошо знала баскский язык.