Читать «Южное солнце-4. Планета мира. Слова меняют оболочку» онлайн - страница 42

Таким мелким атомом — неделимой частицей, в эгоистическом, понятно, представлении — чувствуешь себя на «балехе», когда объявляют «белый танец».

— Дамы приглашают кавалеров!

Обычно ты выходишь на поиски партнерши. А тут ищут тебя. Под перекрестным надзором. Напряженка, точно перед вызовом на ринг. И оттого-то воспринимается довольно болезненно неторопливый проход мимо носа девушки, не соизволившей поднять тебя в танец со стула. Будто отвергли, в упор не приметили среди тысяч мелких атомов. Осматриваешься, с деланным равнодушием поворачиваешь голову и совсем некстати сталкиваешься с глазами конкурента на «счастливый билет избранности». В некоторых из них, представляется по душевной ранимости, таятся искорки усмешки, настоенной на злорадстве. И вдруг, безмятежно перебрасывая тебя из огня да в полымя, проступает на фоне цветастых платьев ОНА.

Да-да! Та, что вроде бы наведывается во снах…

Лицо? Ее!

Волосы? Ее!

И походка. И взгляд.

ОНА еще далеко. Ни рукой не достать, ни словом.

Только сердцем можно и ее притянуть к себе.

Идет ОНА вдоль примкнутых к стене в «позе ожидания» обормотов, тебя не видит, о тебе не думает. Выбирает.

Что ОНА, на самом деле, ищет? Принцы повывелись!

О чем думает? Разве мысли — подсказка для чувств?

Смотри сюда! Вот он — я, весь целиком, с притягательным сердцем-магнитом.

И сработало. Остановилась подле меня. И… Словно увидела впервые в жизни. А ведь и впрямь — впервые в жизни.

— Танцуете?

Ну, извините, кто на танцы приходит, чтобы сидеть в закутке? Танцуем! Мы, конечно, танцуем! А почему — «мы»? Что это еще за — «Мы, Николай Второй»? Ах, это выставился под боковое зрение типографский приятель-путаник, подтягивается к моей принцессе — авось, передумает и его пригласит. Все бы ему, ПростоФиле, списывать у меня сочинения, даже на такую вольную тему, как эта девушка. Но зря шалишь, дружок-корешок. Опоздал ты со своими намерениями.

Женское танго.

И… два шага вправо, один влево, убираю я незнакомку от его загребущих рук, вывожу на центр зала.

— Как вас звать?

— Лариса.

Еще два шага вправо, шаг влево, и веду ее, веду, ближе к эстраде, к тем трем заветным ступенькам, что позволят взойти мне на сцену, в закрытый для посторонних мир кудесников джаза из ансамбля «Комбо».

Там снова два шага вправо, один влево, и провожу ее за портьеру в соседнюю комнату, некогда служившую нам, аккордеонистам из вундеркоманды папаши Хайтовича, репетиционной. А затем…

Затем «умыкаю» девушку вовсе, вывожу на улицу, и дальше-дальше под темнеющим небом: парк, скульптурная группа с писунами-купидонами, театр оперы и балета, переходной мостик через канальчик, и на — скамеечку, напротив Латвийского госуниверситета. Здесь, под присмотром будущей своей «альма-матер», я обнял Ларису и, казалось бы, приклеился к ней навсегда, потеряв представление о реальности. Затяжной поцелуй, ничего не поделаешь. У него такое волшебное свойство: не воспротивишься, забудешь обо всем.

Спрашивается, что за наваждение нашло на меня?

Отвечу. Наваждение нашло и на нее: послушно следовала за мной, не пугаясь невероятного поворота событий.