Читать «Смена. 12 часов с медсестрой из онкологического отделения: события, переживания и пациенты, отвоеванные у болезни» онлайн - страница 64

После этого беседа принимает довольно мрачный оборот. Манера поведения Питера остается прежней, однако то, что он говорит дальше, запросто может показаться безжалостным: «Вы курите, и у вас избыточный вес». Оба фактора приведут к тому, что Шейла будет идти на поправку слишком медленно и ей придется сделать большой разрез.

Но на этом он не останавливается и, словно желая ее окончательно добить, говорит: «С вероятностью двадцать процентов вы не переживете операцию».

Я всматриваюсь в него. На нем темный костюм, в руке стопка бумаг. Выражение его лица ни капли не изменилось. Совсем, может быть, чуть-чуть напряглись складочки вокруг глаз, однако он говорит отчетливо и явно неравнодушно. Он бы мог стать адвокатом, бухгалтером, вице-президентом крупной корпорации – да кем угодно, только не хирургом. Только вот он стал хирургом.

Я бы не хотела сообщать Шейле подобные новости, однако он сделал это, даже глазом не моргнув, – просто взял и сказал. Он добрый человек и хороший врач – и то и другое я знаю наверняка. Каково это, сообщать человеку, что с вероятностью один к четырем операция, к которой он готовится, его убьет?

Я могла бы спросить – и наверняка когда-нибудь обязательно спрошу – у него напрямую, однако он вряд ли скажет мне правду. Вместо этого он скажет, будто думал о том, что на обед, или же вспомнит какую-нибудь рассказанную ему одной из медсестер интенсивной терапии шутку, либо что он был готов убить ради чашечки кофе.

Что касается меня, то я чувствую заряд бодрости. Думаю, дело во всплеске адреналина, который начался, когда я услышала, что мы собираемся давать ритуксан мистеру Хэмптону, а потом усилился после звонка радиолога по поводу Шейлы. Что, если мы убьем его и не сможем спасти ее?

Питер замолкает, и Шейла начинает тихонько плакать. Он уже собирается выходить, и студент плетется за ним следом. Мы все слишком заняты. Уверена, что и без этого неотложного случая у него было работы выше крыши. И нет времени, чтобы быть более деликатным.

Шейла выглядит так, словно внутри нее происходит борьба. Она боится, однако при этом напоминает себе, что уже не ребенок и нужно перестать плакать. Мне хочется дать ей понять, что ее чувства – совершенно нормальные в данной ситуации.

– Это все непросто, – говорю я в надежде, что это не усилит ее тревогу, и сожалея, что не могу остаться в палате с ней и ее родными. Вместо этого я протягиваю ей коробку с носовыми платками и в спешке выбегаю вслед за Питером. – Я еще вернусь, – обещаю я. – Мне нужно задать ему еще пару вопросов.

Я застаю Питера на сестринском посту, разговаривающим по телефону с доктором Мартином, лечащим врачом Шейлы, которому сегодня утром во время обхода было не по себе от того, что ему дали в качестве пациента Шейлу. «Мы можем дать ей СЗП? Тромбоциты?» Он хочет хоть как-то ускорить свертывание ее крови – с помощью свежезамороженной плазмы или переливания тромбоцитов, – чтобы операцию можно было провести как можно быстрее без дополнительного риска. Когда же Питер вешает трубку, то с ноткой раздражения в голосе сообщает нам, что, согласно доктору Мартину, переливание не ускорит время свертывания крови у Шейлы, так что нам всем придется просто ждать.