Читать «Смена. 12 часов с медсестрой из онкологического отделения: события, переживания и пациенты, отвоеванные у болезни» онлайн - страница 66
Тереза Браун
Сестра Шейлы права, конечно же, она права, однако она также и ошибается. Если произойдет самое страшное, то разве не лучше предупредить заранее, чтобы еще до операции было понятно, что ее сестра может не пережить? Разве нам всем не хотелось бы об этом знать? Или это только я так упорно стою на стороне правды, какой бы горькой она ни была? Все шансы в пользу Шейлы, но ведь не моей сестре предстоит лечь под нож – возможно, будь я на их месте, мне бы тоже не хотелось знать про все существующие риски.
– Да, – говорю я. Нет никакой нужды пытаться ее убедить, что с точки зрения этики откровенность Питера была более чем уместной и даже необходимой для информированного согласия на проведение операции. Шейле все равно сделают операцию, которую она может не пережить. Так зачем же спорить по поводу того, что говорить можно, а что нельзя? Попытка залатать ее перфорированный кишечник поставит жизнь под угрозу, однако если это не предпринять, то Шейлу ждет неминуемая смерть.
Я больше ничего не говорю, и ее сестра поворачивается, чтобы на меня посмотреть. У нее измученное лицо, и если у Шейлы бледная кожа, то сестра темненькая, но в остальном они очень похожи: те же самые круглые глаза, тот же миленький нос пуговкой. Прямо сейчас всей их семье больше всего на свете нужен человек, которому можно довериться.
Однажды летом, когда я была маленькой, мы с другими детьми играли на улице – я, мой брат, сыновья Аллена, моя лучшая подруга Эрика, – и начался легкий дождь, который шел, правда, лишь местами. На юге Миссури, где я выросла, лето жаркое, и дождь всегда в радость, однако этот дождь был крайне необычным – он капал в каком-то одном месте минуту-другую, прекращался, а затем начинался снова уже в нескольких метрах оттуда.
Мы бежали вслед за дождем, гонялись, стараясь все время оставаться под ним, под его сверкающими на солнце каплями. «Здесь!» – кричал кто-то из нас и бежал по направлению к дождю. «Нет, здесь, – говорил кто-то другой, направляясь в противоположную сторону: – Я поймал! Я поймал!»
Нашу летнюю идиллию никто не прерывал. Рядом не было взрослых, которые могли бы спросить, чем это мы таким занимаемся: лишь мы, скачущие со всех ног, запыхавшиеся дети. Сколько это продолжалось? Пять минут? Десять? Уж точно не больше, но я по-прежнему помню, как хорошо мне тогда было. Такой дождь – большая редкость.
(Перевод С. Маршака.)
Уильям Блейк написал эти строки более века тому назад, и он явно что-то да понимал.
Есть вероятность, что завтра Шейлы может не стать. Сегодня – это и есть тот уносимый ветром дождь, за которым мы гоняемся: возможное ее светлое будущее, которое целиком зависит от нас. В детстве я с восторженным трепетом бегала следом за каплями дождя: видела перед собой целый мир, настоящий рай. Теперь, когда я выросла, то стараюсь вызвать в памяти то самое детское благоговение и усердие, помогая Шейле провести лицом к лицу свои, возможно, последние часы жизни на земле.
