Читать «Смена. 12 часов с медсестрой из онкологического отделения: события, переживания и пациенты, отвоеванные у болезни» онлайн - страница 62

Я поднимаю руки, давая понять, что не знаю: «Ну, пока он работает».

– Физраствор?

– Стандартный солевой раствор на семьдесят пять.

– Давай увеличим до ста пятидесяти. Нам нельзя допустить малейшего обезвоживания.

Я киваю. «Я отмечу, как устное указание».

Он смотрит на часы. «Ты сегодня точно припозднишься, – говорю я. – Скажи Монике, что это все моя вина».

Он смеется, затем просит меня записать номер его сотового. «Можешь позвонить мне, когда ее отправят в операционную? Так будет проще». Это прозвучало несколько извиняющимся голосом, и я порядком удивлена просьбе позвонить ему напрямую вместо того, чтобы написать на пейджер и ждать, когда он перезвонит. Тот факт, что мы носим телефоны, на которые приходится отвечать сразу же, в то время как у всех врачей пейджеры, которые они могут, пускай и ненадолго, игнорировать, порой кажется мне несправедливым. С другой стороны, я также знаю, что пришедшее на пейджер сообщение может отвлекать и раздражать не меньше телефонного звонка. Когда тебе пишут «перезвони как можно скорее, это срочно», то тут особо не расслабишься.

Когда я еще училась на медсестру, то как-то провела целый день в отделении неотложной помощи, наблюдая за их работой. Одной пожилой женщине, которая упала, нужно было просверлить дыру в черепе, чтобы уменьшить давление на мозг из-за кровотечения.

Для этого вызвали резидента нейрохирургии, и я давно не видела человека с настолько уставшим видом. Его лицо было мертвенно-бледным, и наличие щетины только подчеркивало отсутствие какого-либо цвета на его щеках. Его рабочие штаны были ему велики как в талии, так и по росту, а верхняя часть его медицинского костюма была так помята, словно он в ней спал.

Расположив дрель над затылком пациентки, он прищурил глаза в надежде, что это придаст его рукам твердости. Дрель заработала, и небольшие кусочки кости и кровавой плоти стали разбрызгиваться позади находящейся без сознания пациентки. Его пейджер не переставал пищать. Каждый раз, когда приходило сообщение, он выключал дрель, прижимал правое плечо ко лбу, брал в руки пейджер, смотрел на номер, после чего продолжал сверлить, пока пейджер опять не начинал пищать.

Я подумала о том, что если бы мне сверлили в голове дыру, то, пожалуй, не хотелось бы, чтобы делающего это человека постоянно отвлекали – я бы предпочла, чтобы ему вообще никто не мешал. Я схватила оставленный им на каталке пейджер и жестом дала понять, что пока он не закончит, я возьму его под свою ответственность.

Он перевел на меня взгляд и слегка кивнул головой. После этого продолжил сверлить пациенту голову. Не думаю, что нужно так много времени, чтобы проделать дыру в голове человека и вставить в нее дренажную трубку для отвода скапливающейся там крови, однако было такое ощущение, будто мы там стояли часы напролет – я держала пейджер и записывала появлявшиеся на экране номера, а он постоянно моргал, пытаясь отогнать усталость.