Читать «Ровесники: сборник содружества писателей революции «Перевал». Сборник № 4» онлайн - страница 47

— Думали насчет вспомоществования что… — вздохнув, сказал и старик Пахом.

Дядя Кирьяк с малахаем в одной руке, долго задумавшись, смотрел себе под ноги, на кошку, выгибавшую спину у его подшитых толстой стелькой валенок, а потом, словно очнувшись, спросил:

— Так в уезд?

— В уезд. Здесь ничего не сделаешь, — ответил председатель, принимаясь вместе с молчаливым секретарем за щи.

Мужики потоптались еще некоторое время, повздыхали, пока дядя Кирьяк не сказал:

— Ну, пойдемте… Делать нечего…

У крыльца все еще долго стояли и говорили. Потом единогласно выбрали дядю Кирьяка, как грамотея, ходоком в уезд.

Когда мужики шли от председателя домой, дядя Кирьяк возмущался происшедшей историей больше всех, картинно описывая, как он выхлопочет в уезде все, что им нужно, и как нагорит за эдакие штуки ихнему председателю.

— Не знает ни черта, а в председатели пролез!

— Сами выбрали…

— Кто его выбирал? Один Костька коммунист из Гордеевки орал прытче всех…

— Из-за этого вот Костьки и на собрания-то ходить не хочется, хошь голосуй, хоть нет, все равно они с Мишкой красноармейцем по своему списку проведут.

— В уезде-то будешь, так и их, сукиных детей, притяни! Завыбирали, мол, они нас тут в доску! От собраниев да заседаниев — податься некуда…

— Уж я там всех пропеку, будьте благонадежны! — сказал дядя Кирьяк, возбужденно блестя глазами.

Дома дядя Кирьяк долго не мог успокоиться, все рассказывал жене свои планы предстоящей поездки. Она, сидя у печки с куделью на гребне — пряла и, слушая дядю Кирьяка, покачивала головой и мигала темными впадинами слепых глаз.

На следующий день завернул сильнейший мороз, окна покрылись толстым слоем льда, деревья заиндевели и стояли совсем белые.

Колючий мороз в неподвижном, тихом воздухе больно щипал щеки, нос и уши, а самый воздух сделался густым, как вода, так что даже дышать трудно было.

— Ну и холодок! — переступая ногами по полу, сказал озябший Микеша, забежавший утром наведаться к дяде Кирьяку.

Дядя Кирьяк, сидя на печи и почесывая спину, посмотрел на окно, потом на Микешу.

— Холодно?

— Чего там… Галки на лету дохнут!

— Вот так ай-яй! — покачал головой дядя Кирьяк.

— Поедешь? — спросил Микеша.

— Да — надо… Только без тулупу-то ведь нельзя.

— Замерзнешь… — утвердительно кивнул головой Микеша.

— А у меня его нет!

— Попроси у кого-нибудь.

— Попросить можно, только у кого? У тебя нет, у Сереги нет, у Гришаги тоже… У Пахома и спрашивать нечего…

— У Мокея есть… — робко сказал Микеша.

— Что ты, что ты! Рази он даст! Удавится…

— Да, это верно…

— В Гордеевку придется итти… Э-эх! — зевнул дядя Кирьяк.

Вместе с белым клубом пара ввалился в избу Гришага.

— Ну и мороз! Здравствуйте!

— Поедешь? — спросил он у дяди Кирьяка.

Дядя Кирьяк уныло опять посмотрел на окно, потом на Гришагу.

— Тулупа у меня нет…

— Попросить можно, это не беда!..

— Дай-ка мне газетки, дядя Кирьяк, — курить смерть охота!

Все трое, свернув козьи ножки, задымили на всю избу.

— Что-то остальные не идут?