Читать «Троицкие сидельцы» онлайн - страница 68

— Что сказал тебе Лисовский, когда, где?

— Мы долго штурмовали и не могли взять мельницу на Кончуре; правду сказать, я людей берег, иначе небольшой гарнизон мельницы был бы уничтожен самое большое за полдня. Шестнадцатого октября вечером меня пригласил к себе пан Лисовский. Он был вежлив, что не похоже на этого грубого мужлана, и высоко оценил наше рвение. Это была беседа двух мужей, взаимно признающих воинские заслуги…

Воевода не вытерпел.

— Ротмистр, дело говори!

Брушевский пересилил себя.

— Пан Лисовский просил меня поскорее взять мельницу. «Это очень важно для всего нашего замысла», — сказал он. Тогда я посмеялся и пошутил: «Разве муки не хватает у католического воинства?» А Лисовский сказал: «Брушевский, боевой друг мой и соратник. Тебе я открою военную тайну. Ты заметил, от мельницы идет ложбинка к Нагорному пруду?» — «Заметил», — ответил я. «А видно ли ее из монастыря?» — «Нет, не видно». — «И она тянется вдоль стены. Если ее углубить, то отсюда можно вести подкоп под любую башню восточной стены. Но ты, Брушевский, не спрашивай, под какую, и забудь этот разговор». Вот все, что я знаю.

Пан Брушевский лукавил, ему известно было больше: и что подкоп наполовину пробит под Пятницкую башню, и что через двадцать дней будет подожжен фитиль, и что уже отобраны в особый отряд взрывников самые надежные люди…

— Еще что говорил Лисовский?

— Еще он хвалился взять замок и сжечь его, а господ и их слуг предать пыткам и казням.

— Сдается мне, Брушевский, что ты свои мечты раскрываешь, — мрачно проговорил воевода.

— Если пана воеводу раздражают дословные выражения Яна Лисовского, я могу не передавать их.

— Коварен ты, шляхтич, умеешь искусно лгать, вот и своих обвел вокруг пальца: присягал на верность, а тайну воинскую выдал да и мне как будто голову морочишь…

Сердце у ротмистра упало.

— Помилуй, пан воевода, одну правду тебе говорю!

— Ну ладно, что еще сулит нам Лисовский?

— Взяв замок, он предполагает стоять здесь год или два, пока Москву не возьмет царь Димитрий…

— Хватит, поместите его… — Воевода чуть помедлил, пытливо вглядываясь в Брушевского, — в Пятницкую… нет, в Житничную башню!

На лице пленника не отразилось ни радости, ни испуга. И воевода подумал, что ротмистр, видно, и впрямь не знает, под какую башню ведется подкоп. Оставляя грязные следы на полу, Брушевский равнодушно и покорно шел чуть впереди стрельца.

VIII

Возле поварни орава детворы, многие — с матерями. Вдали изредка бухают пушки, и все с опаской посматривают в ту сторону, как бы не залетело ядро. Они заходят в распахнутые двери и направляются в трапезную, усаживаются за столы, уставленные глиняными мисками с капустными щами, большими ломтями черного хлеба. Это ежедневный обед, который устраивают для детей в крепости. Монастырский слуга Макарий должен был кормить не только всю братию, но и сидельцев. Он и другие монастырские слуги, работавшие в поварне, валились с ног от усталости, но всех обеспечить едой были не в силах. Тогда для поварни приспособили еще два дровяных сарая, которые находились рядом.