Читать «Повелительница львов» онлайн - страница 2

Короче говоря, это был самый красивый мужчина, которого я когда-либо видела или увижу, за исключением одного моего заклятого врага: да поразит его холерой Господь!

Глядя на графа Суффолкского, я невольно подумала, что, если он типичный англичанин, — а почему бы ему и не быть типичным англичанином? — я счастливейшая из женщин. К тому же мне не раз говорили что Генрих VI — достойный сын своего знаменитого отца Генриха V, великолепного образчика мужчины своего времени.

Могу, не хвалясь, заверить, что и граф оказался поражён мною не меньше, чем я им. Обращаясь к одному из своих приближённых, уверенный, очевидно, что я не знаю английского языка, он заметил: «Да она чертовски хороша!»

Английский язык входил в круг предметов, которым меня обучали, и я прекрасно всё поняла, однако не обиделась, ибо учитель объяснил мне, что англичане не способны произнести ни одной фразы без ругательства. Французы, кстати, нередко, иронизируют по этому поводу.

Отзываясь обо мне подобным образом, граф, разумеется, имел в виду лицо, ибо фигуру мою скрывали пышные одежды. И он отнюдь не лгал. Не он единственный восторгался моей красотой, к тому же истинность его слов подтверждало и зеркало. Природа наделила меня маленьким ростом, — в четырнадцать лет во мне было всего пять футов от пяток до короны, и с годами я подросла всего на дюйм или два, — поэтому и черты лица у меня мелкие, зато почти правильные. Оживляет их округлый подбородок, небольшой чуть вздёрнутый нос, высокий лоб, улыбающийся, когда мне хочется быть приятной, рот, но самое главное — зелёные широко расставленные, сияющие (опять же по моему желанию) глаза. И в эту минуту они, вероятно, сияли от удовольствия.

У графа были все основания восхищаться и моими длинными, вьющимися, тёмно-каштановыми с рыжеватым отливом волосами, также увенчанными золотой диадемой, которую я носила, конечно же, с большим правом, чем он. Что до моего тела, то оно, повторяю, было целиком скрыто кобальтово-синим платьем до полу с глухим воротом. Это платье, усыпанное ярко-алыми звёздами, было одним из самых моих любимых. И всё-таки граф видел перед собой ещё незрелую девушку.

Но ведь он прислан, чтобы определить, достойна ли я быть королевой.

   — Мадемуазель, — сказал он по-французски, поклонившись в сторону моей матери.

   — Мсье, — ответила я и, после того как моя мать села, жестом указала ему на кресло и села сама.

   — Выехав в Тур, чтобы встретить меня, — сказал он, — вы оказали мне большую честь, мадемуазель.

   — Таково было желание его величества, мсье.

   — Гм, — только и вымолвил граф. Нетрудно понять, что он считал весьма спорным вопрос, кто именно является истинным правителем Франции: его король или мой дядя, но ведь он прибыл для того, чтобы наводить мосты, а не разрушать их. — Его светлость король Генрих посылает вам свои дары. — Полуобернувшись, он помахал рукой, и его приближённые, толпившиеся позади, преподнесли мне всякие безделушки: зеркальца, шелка и тому подобное, хотя всего этого у меня и так было, предостаточно. Англичане, совершенно очевидно, не собирались дарить мне чего-либо истинно ценного, пока окончательно не остановят на моей персоне свой выбор.