Читать «Аппассионата. Бетховен» онлайн - страница 257
Альфред Аменда
— Шуппанциг, — ответил его старый знакомый, по привычке тщательно артикулируя каждый слог.
— Шуппанциг... Шуппанциг, — после довольно долгого раздумья повторил Бетховен. — Кажется, припоминаю. Был такой третьестепенный скрипач, играл во дворце Разумовского. Квартеты в его исполнении никогда не имели успеха.
— А всё потому, что они были написаны неким Людвигом ван Бетховеном, — успешно парировал Шуппанциг.
После него появился Герхард с двумя тяжёлыми посылками в руках. Он снял варежки, подул на замерзшие пальцы и пробормотал что-то невнятное.
— Что ты сказал, Ариэль?
— Это стоит гульден, синьор.
— Возьми два. Ты знаешь, где лежат деньги. Твои старания стоят дороже.
— Два много, дядюшка Людвиг. И потом, я пошутил.
— Бери, бери и давай вскрывай посылки.
Едва Герхард собрался разорвать бечёвку, как в дверях появился профессор Ваврух в сопровождении какого-то незнакомца. Профессор сразу же написал на принесённом им листке бумаги:
«Это доктор Зейберт, главный хирург Общей больницы».
Сама импозантная внешность доктора Зейберта должна была внушить больному уверенность в благополучном исходе операции. Он протёр руки щёткой и небрежно бросил через плечо:
— Будем делать анестезию, господин Ваврух?
Профессор быстро написал:
«Желаете, чтобы вас оперировали под наркозом? Может, использовать корень мандрагоры?»
— Нет, не нужно.
Доктор Зейберт согласно кивнул и взял скальпель, а профессор Ваврух начал протирать раздувшееся тело Бетховена едко пахнущей эссенцией.
— Отвлеките его на минуту, господин Ваврух, — тихо проговорил Зейберт, почти не разжимая губ.
Профессор тут же принялся размахивать руками, словно марионетка, и что-то такое говорить Бетховену, который вдруг коротко вскрикнул и скорчился от боли. Зейберт тут же наклонился к нему и доброжелательно улыбнулся:
— Всё уже позади.
Из надрезанного живота Бетховена в стоящий на полу сосуд стекала мутная струя.
— Вы просто второй Моисей, доктор. Он, как известно, ударил о скалу, и из неё потекла вода.
— Похоже, у нашего пациента вообще нет нервов. — Зейберт на мгновение перевёл взгляд на Вавруха.
— Да, наверное. Но вода течёт и течёт.
Лишь через час Герхарда снова впустили в комнату. Профессор Ваврух положил ему руки на плечи:
— Запомни, мальчик, дядюшке Людвигу пока можно давать только миндальное молоко. И передай своей уважаемой маме мои наилучшие пожелания.
После ухода врачей Бетховен отмахнулся от вопросов Герхарда и попросил его немедленно вскрыть посылки. Мальчик выполнил его пожелание и не мог скрыть своего разочарования.
— Тут только сорок томов и ноты.
— Дай мне один из томов.
— Пожалуйста, но вообще-то из Лондона могли прислать что-нибудь получше.
— Ах, так это посылка от фабриканта арф Штумфа. Ты дурачок, Пуговица. Роскошное издание произведений Генделя. — Бетховен бессильно откинулся на подушки. — Забери том, Пуговица. Мне пока тяжело его держать.
Наступление 1827 года было, как обычно, торжественно отмечено колокольным звоном. В новогоднюю ночь Герхарду разрешили гулять до утра, и он, заметив свет в окне квартиры любимого дядюшки Людвига, быстро поднялся и осторожно открыл дверь спальни.